Этот свет. Олег НикитинЧитать онлайн книгу.
понравится? Мне бы точно не понравился. Ты уж не обижайся, но Авраам сказал, что у нас никогда не было родственника с синей кровью, а ведь она еще и не отклоняется! Тут уж кто хочешь забеспокоится. Только ты пока никому не говори, что у тебя кровь синяя, ладно?
– Кому я мог бы об этом сказать? – удивился Берг. – Я же никого, кроме вас, не знаю. И ни с кем не встречался, кроме Бранчика.
– А он знает? – вдруг обеспокоился Майкл. – Да черт с ним, пусть Авраам думает, или Мари, они старшие. А мы с тобой на кладбище сходим, да? Там здорово.
Собеседники не стали никуда сворачивать и вышли непосредственно через главную дверь, и Берг припомнил, как несколько часов назад он стоял перед ней, представляя себе свою семью. Сейчас он чувствовал радость от того, что все его беды благополучно разрешились, оставив по себе только смутное воспоминание где-то в глубине души. Улицы, как и вчера, полнились праздным народом, парами или поодиночке прогуливающимся вплотную к зданиям. Какой-то седой старец толкнул возникшего из дверей Алена и рассыпался извинениями.
– Смотри, куда идешь, дебил! Ребенка не видит! – разозлился Майкл и поддержал новорожденного за пояс.
– Я не заметил, – раболепно пробормотал прохожий, – у меня зрение слабоватое.
– Ну и сидел бы дома! – продолжал кипятиться Майкл.
– Уже иду туда, иду!..
Старший родственник, не удаляясь от крыльца, внимательно осмотрел окрестности, обратив особое внимание на чистоту закатного неба. Ни единая тень не бороздила его глубокую синеву.
– Ты опасаешься черных летунов? – поинтересовался Берг.
– Всегда посматривай вверх, малыш, – наставительно молвил Майкл. – До изъятия тебе далеко, а вот учебной атаки избежишь. Ну, вроде той, которую ты перед праздником видел.
Он повторно изучил предзакатное небо и удовлетворенно кивнул сам себе.
– Можем идти, – сказал он, и родственники зашагали по улице, удаляясь от родильного центра, но на архитектуре зданий этот факт никак не сказался, и город по-прежнему радовал Берга разнообразием своих форм. Разве что ярких красок на стенах становилось постепенно все меньше – они все чаще сменялись оттенками серого. Вдоль домов все так же прогуливались граждане, группами и поодиночке, как правило, погруженные в молчание. Некоторые передвигались на креслах, снабженных кривыми колесами, многие с костылями, часть женщин катила перед собой потертые, скрипящие коляски, в которых молча лежали синеватые маленькие люди, беспомощно шевелившие пухлыми ручками. Лица прохожих выглядели умиротворенно, и Ален поймал себя на мысли, что и сам имеет точно такой же слащавый вид. Ему было хорошо: теплые лучи солнца грели кожу, остававшуюся тем не менее прохладной, а пряный ветерок раздражал ноздри незнакомыми сладкими запахами.
После очередного поворота перед глазами путников возникла обветшалая, высотой в человеческий рост кирпичная стена с пробитым в ней узким проходом, поперек которого возвышался тучный гражданин, облаченный в длинные,