Сирийский экспресс. Владимир ШигинЧитать онлайн книгу.
плюсы. Как правило, «москитный флот» далеко не ходит, у них, собственно, и задача – выскочить в море, пульнуть ракеты и обратно в базу, к тому же «за нервность» катерникам еще были положены и особые бортпайки (как подводникам вино). Самыми несчастными на флоте традиционно считались овровцы. ОВРа – вечные чернорабочие флота и в каждой бочке затычка. Помимо своих непосредственных задач по поддержанию противолодочной и противоминной обороны в районах базирования на них старались навесить все, что только можно: обеспечение погружений и всевозможных испытаний, слежение в зоне ответственности и вытеснение натовских разведчиков, охрана рыболовства, закрытие районов и т. д. и т. п. Не зря на флоте говорят: кто в ОВРе не служил, тот и флота не видел. На БДК, конечно, овровского аврала не было, и служба выглядела более размеренной. БДК – все же корабли второго ранга, с правом поднятия гюйса, бытовые условия приличные, штатные категории соответствующие. При этом своя специфика имелась. Так, если во время стоянки в базе БДК часто использовали как плавучие гостиницы для всякого рода командировочных офицеров, то на выходах в море зачастую вместо плановой боевой подготовки задействовали в перевозках не только военных, но и сугубо гражданских грузов. Да и в плане продвижения по службе офицеров с десантных кораблей всегда как-то оттирали, полагая, что у них и опыта боевого недостаточно, и военный кругозор не тот. А зря, ведь именно офицеры десантных кораблей, как никто другие, тесно взаимодействовали с морской пехотой, находясь как бы на стыке двух стихий. А любой серьезный ученый всегда скажет, что именно на стыке наук и рождаются сегодня наиболее смелые идеи и настоящие открытия. Но кому до этого на флоте есть дело! Впрочем, если бы можно было повернуть время назад, то он (Шубин это знал точно!) не поменял бы свои десантные корабли ни на какие коврижки! Он твердо знал, что каждый мужчина рождается не просто так, а для какого-то одного, самого главного дела в своей жизни. Кто-то должен непременно стать летчиком, кто-то командовать подводными атомоходами или ракетными крейсерами, он же, Шубин, родился именно для того, чтобы командовать большим десантным кораблем, не больше, но и не меньше.
Обо всем этом сейчас думалось ему, стоя на крыле мостика. Докурив сигарету, выбросил ее за борт. Холодный ветер бил в лицо, а пенные гребни черных ночных волн доказывали, что баламут Собора действительно накликал если не шторм, то уж хорошую болтанку на подходе к Босфору. Впрочем, у Босфора погода почти всегда была дрянной, то ветер, то туман.
На сигнальном посту, располагавшемся на крыше ходовой рубки, маячила фигура сигнальщика, всматривавшегося в подступавшую к кораблю темноту. Увы, несмотря на все сегодняшние достижения радиолокации, человека, по-прежнему никто и ничто заменить не могло. Поежившись на пронизывающем ветру, Шубин еще с минуту стоял, облокотившись на ограждение мостика. Небосклон стал немного светлеть в преддверии утра, и море приобрело какой-то особый красноватый оттенок.
– Лукашев,