Трёшкапланта на 7 дней. Марфа УшкинаЧитать онлайн книгу.
Дмитрия Нечаева? – спросил её дядя Стёпа и, дождавшись утвердительных кивков от трёшкаплантки, продолжил: – Подойдите и распишитесь вот тут. И тут. И ещё тут, тут и тут. И вот здесь, здесь и здесь. Ага, теперь можете забирать своё чадо. И больше не теряйте!
– Спасибо вам огромное! – сказала трёшкаплантка и подхватила со стула мои очки и шапку. – Твоё?
Я машинально кивнул, не понимая, что делать. Всё шло совсем не так, как должно было идти.
– Я не Дмитрий Нечаев и это не моя мама, – сказал я дяде Стёпе – Почему вы мне не верите?
– Верю, – сказал дядя Стёпа. – А пока, Дима, иди со своей мамой.
И я пошёл. Мама так мама. Нужно приспосабливаться к меняющимся условиям пребывания на Трёшкапланте. Потом что-нибудь придумаю.
Мама уже взялась за ручку двери, когда я вспомнил, что мне говорил Птахин.
– Подождите! – чуть ли не выкрикнул я. – Я же забыл оставить вам свою лебеду!
– Увидите же его! – выкрикнул в ответ дядя Стёпа.
«Наверно, опять какие-нибудь шалопаи обнаглели в конце самого конца», – только и успел подумать я, прежде чем мама дёрнула меня за руку, и я оказался по ту сторону двери.
На улице было темно и уже несильно жарко. Не так уж и плохо на Трёшкапланте, если не считать самих трёшкапланцев, которые своим неверием и непониманием срывают мои исследования.
– На, надень, – протянула мама мне шапку. Очки она спрятала к себе в сумку. – Откуда ты эту ужасную одежду-то взял?
– Оттуда, – махнул я куда-то рукой.
– А своя где?
– Там, – махнул я туда же.
– Понятно, – сказала мама. – Пошли на остановку, здесь недалеко.
И мы пошли. Моя мама была невысокой трёшкапланткой, с белыми, спускающимися чуть ниже плеч, волосами. Она была одета в мужскую одежду: на ней были синие обтягивающие брюки, синяя короткая куртка, ботинки, а в руках большая сумка. Так что если бы не длина волос, можно было бы подумать, что это трёшкапланец, а не трёшкаплантка.
И ещё моя мама оказалась очень многоговорящей трёшкапланткой. Она говорила так много слов и так быстро, что я почти ничего не мог понять, все слова сливались в один непонятный текст. Из всей её речи я уловил лишь отдельные фразы и слова, которые повторялись чаще других: «как ты мог», «места себе не находила», «с ума чуть не сошла», «не знаешь», «не думаешь», «не понимаешь», «тётя Таня».
Я был погружён в свои мысли, поэтому и не пытался вникнуть в то многообразие слов, которые говорила мама. Я думал о том, что мои исследования на грани провала. Я смотрел на высокие дома, бесконечно жужжащие машины, на спешащих и медленно идущих трёшкапланцев, на редкие деревья, на красивое тёмное небо. Шёл и смотрел, потом остановился и смотрел, пока мама не потянула меня за руку:
– Чего стоишь? Наш автобус, поехали.
И мы поехали. Я решил, что должен сказать этой трёшкаплантке правду и попытаться ещё раз добраться до Исследовательского Центра.
– Я не Дима, – сказал я громко, чтобы мама