Кирпичная книга. Короткие тексты. Елена НовиковаЧитать онлайн книгу.
измазанным помадой ртом, эмигрировали и возвращались, они звонили и жаловались (только ты меня можешь понять!), они просили в долг и просто просили, им нужна была новая зубная щетка в больницу, ласты в отпуск, лекарства хемомицин и но-шпа, и он, восхищенный ими когда-то почти до обморока, настоящий рыцарь в доспехах из серебра с лунным камнем, должен был мчаться на белом коне, на стареньком, видавшем виды опеле куда-то к черту на куличики.
И черт его ждал, скажем, в уютном кафе в итальянском стиле, и за чашечкой чая, рюмочкой коньяка, или просто бокалом красного вина, спрашивал: сколько стихотворений посвящено этой, а той, а вот этой? А какие?
И таки да, стихи оставались, работа шла, музы свое дело знали… Только он иногда путался, что кому посвящено, и, изменив пару слов, а то и в прежнем виде, не стесняясь, посвящал стихотворение другой.
А та, что без зубов, вставила новую челюсть и явилась прямо из Европы в гости, прихватив пирожное муравейник. Он ковырялся вилкой в пирожном и был ей рад, и ждал, когда она уйдет, тогда он сядет и напишет, что любовь укутана старым шерстяным одеялом, и луна особенно круглая в эти дни, когда подкрадывается на костлявых ногах тень смерти, но ты еще удерживаешь любовь за руку, и пока эта рука теплая, ты жив. Или что-то в этом духе. А завтра воспоминание о ней он аккуратно, как любимые носки после стирки, положит в специально отведенный ящик – до следующего раза.
Иногда они умирали. Переживал он это остро и продуктивно. Погибшая муза могла подарить на прощанье целую поэму, слезы застывали, как кусочки алмазов, которые он, только он, мог превратить в настоящий бриллиант.
Но жизнь продолжалась, и тогда он на своем хромом ослике, стареньком опеле, который что-то барахлить начал совсем по-взрослому, въезжал в очередной город на главную площадь и спрашивал – вы меня ждали?
Выходили люди в белых одеждах, волосатые парни в рваных джинсах и с гитарами, открывали томики стихов, его стихов, и начинали петь.
Тогда он удовлетворенно кивал головой, мол, все правильно, можно ехать дальше, а рядом с осликом шагала стройная выносливая муза, ее длинные ресницы скрывали смущенный вниманием толпы взгляд, и, сидя на правом сидении старенького опеля, она смотрела, как лес по краям дороги становился все зеленее и зеленее.
Домик у моря
Город Ч. расположился на перекрестке двух больших дорог, где первая вела к церквям с куполами, и вторая – к церквям с куполами. Вторые отличались от первых, как отличается синичка от воробья, как ни крути – родственники. Если проедешь много городов подряд, постоишь на одном пригорке, посмотришь окрест – лепота, равнина, зелень кругом и белые лилии церквей в синем небе, а потом на другом – и снова белая церковь цветет, и яблоки уже поспевают в окрестных садах, и речка вьется, словно пританцовывая. Голова закружится, будто поместили ее в калейдоскоп с воробьями и синицами, крылья-клювы-крылья-клювы-купола-чирик-чик-фью…
Вот