Дерзновение любви. Юлия КрюковаЧитать онлайн книгу.

      – Тётушка Ксения, не уходите… – четырехлетний малыш, уютно пристроившись на коленях у молодой женщины, почувствовал, что добрая гостья намеревается встать.

      Ксения повиновалась желанию мальчика, придвинула блюдце со сладостями, взглянула на висевшую в красном углу иконку Христа Спасителя, бросила взгляд в окно. Одинокий огненно-красный лист клёна, гонимый холодным северным ветром, рывками опускался на землю. Ксения Григорьевна подумала о муже. В сердце нарастала тревога.

      «И зачем я оставила его одного? Ведь можно было и завтра забрать этот никчемный сценарий для очередного глупого спектакля», – женщина вспомнила, как её муж, Андрей Фёдорович, уже как сутки не мог прийти в себя после бала у её величества Елизаветы Петровны, где он по долгу службы исполнял роль певчего.

      Муж Ксении – благочестивый и порядочный, служивший при дворе в звании полковника, даже в физической немощи думал о выполнении своих обязанностей. Страдая телесно и душевно, он всё же убедительно попросил Ксеньюшку сходить к знакомым Бармалеевым за новым сценарием.

      Хозяйка дома Анна Сергеевна Бармалеева болтала без умолку, рассказывая про прошедший бал. И как только в её словах намечалась хоть какая-то передышка, Ксения тотчас предпринимала попытку воспользоваться ею и откланяться. Но этот милый мальчик на руках…

      Сама двадцатишестилетняя Ксеньюшка Петрова хоть и прожила в браке с мужем уже более восьми лет, но детей не имела. Господь не сподобил их такой радости. Как они с супругом только ни молились, сколько милостыни раздали бедным, скольких странствующих приютили, никогда не отказывали в помощи больным и убогим, и всё напрасно – Господь словно не слышал их горячие слёзы и сердечные просьбы. И достаток в доме, и в семье мир да любовь, да всё зря! Некому передать собранное наследство, не на кого излить свою ласку и любовь.

      Если бы не Андрей Фёдорович, давно бы уже отчаялась Ксеньюшка. Так тоскливо иногда становилось на душе. Только любовь к супругу держала молодую женщину, побуждала жить и надеяться на милость Господа. Забота, милосердие и душевная доброта мужа не давали погрузиться в апатию, утратить радость однообразных будней. Вера и взаимное нежное чувство накрепко связывали благочестивых супругов. А общее горе – отсутствие детей – ещё больше роднили между собой.

      «Нужно торопиться домой», – Ксения с досадой вспомнила, что последнее время Андрюша часто жаловался на сердце.

      Тем временем хозяйка дома, наклонившись к самому уху гостьи, почти шёпотом продолжала свой незамысловатый рассказ. Гостья как будто издалека улавливала текущие непрерывным потоком слова:

      – А её величество Елизавета Петровна на этом балу сразу после спектакля и до фейерверка опять соизволили переодеться в костюм гвардейца. В её то возрасте… Ох! Одни утехи да развлечения. А Шувалов-то…

      Внезапный глухой стук в оконное стекло заставил собеседниц резко повернуться в направлении неожиданного шума. За окном сизый голубь с расправленными крыльями, словно не видя возникшей преграды, настойчиво бился в стекло, желая попасть внутрь дома.

      Хозяйка тотчас угрожающе замахнулась на назойливую птицу:

      – Убирайся вон! Вон отсюда! – в порыве негодования Анна Сергеевна сильно стукнула по окну в том самом месте, где трепыхалась бедная птица.

      Сердце Ксении ушло в пятки: «Не к добру это…». Словно в ответ на её мысли во дворе залаяла собака.

      Молодая женщина аккуратно ссадила мальчика с колен. Поспешно встала из-за стола. В этот момент раздался громкий стук в дверь. Не успела Анна Сергеевна дать разрешение войти, как в комнату ворвалась Маша – крепостная девушка, приставленная помогать Ксении по хозяйству, и сходу упала на колени:

      – Ксения Григорьевна! Горе то какое! Андрей Фёдорович… – девушка, залилась слезами, – Андрей Фёдорович… Он… В покоях… Лежит, не дышит…

      – Как не дышит?… – только и могла вымолвить бедная женщина.

      Схватив шубейку, Ксения выбежала во двор и помчалась что есть силы к своему дому на Петровскую улицу. Молодая женщина не видела ничего вокруг, не ощущала холода, её тело охватил мучительный огонь, словно в мгновение она оказалась в преисподней. В голове крутилась одна лишь фраза: «Не дышит… Не дышит…». Из глубины сердца вырвался крик: «Андрюша! Не уходи! Я сейчас, скоро!». Слабая тень надежды не давала сознанию помутиться, мобилизовала тело, побуждала Ксеньюшку быстрее нестись к дому.

      Родной двор встретил женщину гробовой тишиной. Собака забилась в будку, куры теснились ближе к забору, уступая запыхавшейся хозяйке дорожку к дому.

      Ксения сходу забежала в распахнутые двери, поднялась на второй этаж в спальную комнату. Андрей Фёдорович лежал на кровати в неестественной позе, его правая рука застыла на груди в районе сердца, серо-синий цвет неподвижного лица с полуоткрытым