Любовь как она есть. Сборник рассказов и стихов. Екатерина БордонЧитать онлайн книгу.

      На вулкане Олимп – углекислый парламентарий.

      И казалось бы – к черту тоску, живи да живи —

      Только падая навзничь в присыпанный пылью кратер

      Я не думал о смерти, ни, Господи, о любви

      На табло засияло: ИСПОРЧЕН РЕГЕНЕРАТОР.

      Мне не встать – сервопривод убит песком.

      До сигнала тревоги не менее пары суток

      И запуталась мысль за внезапно седым виском:

      – Я погибну от жажды – не злейшая ли из шуток?

      Сорок восемь часов. Мне мерещатся устья рек,

      Переливы росы и тугие от сока стебли.

      Хрусталем родника – мой божественный оберег

      И сияние брызг на турнире командной гребли.

      Девяносто часов. Я практически полутруп.

      Я не помню, спасатели ли? Марсиане?

      Только весь в паутине тончайших, прозрачных труб

      Я лежу в неглубокой, как будто стеклянной ванне.

      А вокруг – Святый Боже! – прозрачнейшая вода!

      Я не видел лица, но мне голос шепнул: – Не верьте,

      Если скажут: «Любовь убивают твои года»,

      Ведь любовь – это то, что спасает Тебя от смерти.

      Я не знаю кем был мой таинственный визави

      Но когда-нибудь точно я расскажу однажды:

      Умиравший на Марсе без капли земной любви

      Мне казалось, что я погибаю от смертной жажды.

      Самый на Марсе

      – Знаешь ли ты, мой внимательный наблюдатель, я исполнил все свои мечты. На рассвете может быть, или на закате – сложно разобрать, я обрёл свою сущность, я стал самым особенным из своего рода. Я стал твоей загадкой, я стал твоим щекочущим чувством предвкушения открытия, я стал твоим лучшим сном, и я стал твоим худшим кошмаром. Ты будешь переживать за мое существование больше меня самого, и ты будешь жалеть о том, что сегодня заметил меня в свой телескоп. Извини меня за это.

      И полупрозрачное творение рук человека продолжило свою исповедь:

      – Я родился на берегу великого Ганга, на небольшой фабрике, – грязной, зловонной, без стёкол, с зеленой краской на стенах, изъеденной до бетона кислотами. Во мне смешан весь яд человечества, все ненужное, все необдуманное и совершенно опасное. И у меня были тысячи братьев-близнецов однодневок.

      Нас порождали не ради пользы общества, а для уничтожения всего сущего. Эта односторонняя война вошла в историю нашего народа, как заговор Полиэтилена.

      Стратегически мы расползались по планете, миллиардами пакетов клали свои жизни, лишая землю плодородия и животных, мы ловко захватили океан, и даже далекий сводный брат покорил Марианский желоб.

      А моя жизнь началась иначе. Маленькая индийская девочка, с изумрудными, запавшими от недостатка пищи, глазами, подняла меня с земли. Торговец риса брезгливо отбросил меня накануне, на мою левую ручку не хватило шва сорокалетнего конвейера, и я не имел ценности для него, я был рожден бракованным.

      Эти грязные ладошки на моих