Сын двух отцов. Падение. Илья КуликовЧитать онлайн книгу.
знаю, – сказал Болеслав и хлопнул себя по животу, – думаешь, я ничего не смыслю? Вот как-то раз я осаждал одну крепость. Рядом со мной стояли Чтибор, Царствие ему Небесное, и пан Хостишко. Мы думали, как вскарабкаться на каменную стену. У нас было меньше людей, не было припасов, и мы никогда раньше не брали штурмом такие крепости. Чтибор сказал, что надо отступать, а я прямо в тот же миг спрыгнул с коня и решил вскарабкаться наверх. Увидев, что я лезу по отвесной стене, цепляясь за камни, мои люди схватили несколько лестниц и последовали за мной. На стенах, едва услышали крик «Болеслав!», побросали оружие и сдались.
– Быть может, сейчас одного твоего имени вновь хватит?
Болеслав задумался. Конечно, он за трапезой уже похвалялся, что возьмёт Киев, а Ярослава привезёт в цепях в Гнёзно, но умом он понимал, что Русь – могучее государство, овладеть которым будет нелегко.
– Что ты предлагаешь?
– Переговоры. Пусть Ярослав отдаст твою дочь и мою племянницу. Пусть она вернётся, и этого будет достаточно, чтобы тебе не уронить себя. Если ты поручаешь мне опеку над своим старшим сыном, которому почти тридцать лет, и просишь меня подготовить его к епископскому служению, то позволь ему вести эти переговоры. Пусть он едет просить Ярослава вернуть сестру. Дай ему возможность показать себя! Он не воин, но если он сможет вернуть сестру, то воспрянет духом.
– Ладно, епископ, – проворчал Болеслав, – давай сначала попробуем договориться. Но так и знай – коли ничего не получится, то я пожалую на Русь со всеми своими ратниками. Надо мной смеяться никто не станет.
Ламберт поклонился брату и направился к выходу.
– Послушай, братец, – крикнул ему вслед Болеслав, – раздели со мной вечернюю трапезу! Будет зажарен кабан, которого подбили сегодня утром.
– Прости меня, князь, но обеты запрещают мне есть мясо.
Глава 2
Зимнее солнышко совсем не грело и не радовало вечно унылого пана Бржетислава, который находился рядом с княжичем Безпримом. Они вместе сидели у очага и похлёбывали хмельной мёд. Безприм при этом был уже в состоянии, довольно-таки близком к беспамятству.
– Княжич, – писклявым и недовольным голосом обратился к сыну Болеслава пан Бржетислав, – мир создан несправедливым и ты рад этому. Вот ты в моём доме сидишь и пьёшь мёд, а думал ли ты, как сильно болит моя душа от несправедливости? Думаю, мне стоит прекратить нашу с тобой дружбу, так как она построена на неправде.
Бржетислав некоторое время помолчал, давая собеседнику понять его мысль. Княжич Безприм смотрел на друга затуманенным хмелем взглядом, пытаясь понять, что ему надо.
– Выпьем, княжич, за несправедливость, окружающую нас, и за тебя. Мне никогда ничего от тебя не было нужно. Не просил я от тебя ни серебра, ни земель. Не хочу. Знаешь, что для меня честь дороже всего на свете, и поэтому сам не одариваешь. Словно не друг я тебе ближний. За это пью чару.
Пан Бржетислав стал медленно пить из своего кубка, поглядывая на Безприма.
На самом деле всем, что