Улисс. Том I. Джеймс ДжойсЧитать онлайн книгу.
Ключчи.
– Вы это вырежьте, хорошо? – сказал мистер Блум, – а я захвачу в редакцию «Телеграфа».
Дверь кабинета Ратледжа снова скрипнула. Дэви Стивенс, малютка в огромном плаще, в маленькой мягкой шляпе, венчающей кудрявую шевелюру, проследовал со свертком бумаг под плащом, королевский гонец.
Длинные ножницы Рыжего четырьмя ровными взмахами вырезали объявление из газеты. Ножницы и клей.
– Я сейчас зайду в типографию, – сказал мистер Блум, принимая квадратик вырезки.
– Разумеется, если он хочет заметку, – сказал Рыжий Мерри серьезно, с пером за ухом, – мы можем это устроить.
– Идет, – кивнул мистер Блум. – Я это ему втолкую.
Мы.
Вильям Брайден, Эсквайр, Окленд, Сэндимаунт
Рыжий Мерри тронул рукав мистера Блума своими ножницами и шепнул:
– Брайден.
Мистер Блум обернулся и увидал, как швейцар в ливрее приподнял литерную фуражку при появлении величественной фигуры, что, войдя, двинулась между щитами газет «Уикли фримен энд нэшнл пресс» и «Фрименс джорнэл энд нэшнл пресс». Глухое громыхание пивных бочек. Она прошествовала величественно по лестнице, зонтом себе указуя путь, с лицом недвижноважным, брадообрамленным. Спина в тонких сукнах возносилась с каждой ступенью выше: спина. У него все мозги в затылке, уверяет Саймон Дедал. Плоть складками обвисала сзади. Жирные складки шеи, жир, шея, жир, шея.
– Вам не кажется, что у него лицо напоминает Спасителя? – шепнул Рыжий Мерри.
И дверь кабинета Ратледжа шепнула: скрип-скрип. Вечно поставят двери напротив одна другой чтобы ветру. Дуй сюда. Дуй отсюда.
Спаситель: брадообрамленный овал лица; беседа в вечерних сумерках. Мария, Марфа. За путеводным зонтом-мечом к рампе: Марио, тенор.
– Или Марио, – сказал мистер Блум.
– Да, – согласился Рыжий Мерри. – Но всегда говорили, что Марио – вылитый Спаситель.
Иисус Марио с нарумяненными щеками, в камзоле и тонконогий. Прижал руку к сердцу. В «Марте».
Ве-е-рнись моя утрата,
Ве-е-рнись моя любовь.
Посох и перо
– Его преосвященство звонили дважды за это утро, – сказал Рыжий Мерри почтительно.
Они смотрели, как исчезают из глаз колени, ноги, башмаки. Шея.
Влетел мальчишка, разносчик телеграмм, кинул пакет на стойку, вылетел с телеграфной скоростью, бросив лишь слово:
– «Фримен»!
Мистер Блум неторопливо проговорил:
– Что же, ведь он действительно один из наших спасителей.
Кроткая улыбка сопутствовала ему, когда он поднимал крышку стойки и когда выходил в боковые двери и шел темной и теплой лестницей и потом по проходу по доскам, уже совсем расшатавшимся.
Спасет ли он, однако, тираж газеты? Стук. Стук машин.
Он толкнул створки застекленных дверей и вошел, переступив через ворох упаковочной бумаги. Пройдя меж лязгающих машин, он проследовал за перегородку, где стоял письменный стол Наннетти.
С глубоким прискорбием сообщаем о кончине