Метафизика нравов. «Ты должен, значит, ты можешь». Иммануил КантЧитать онлайн книгу.
решительно невозможно удовлетворить мою просьбу ранее истечения второй половины месяца. Какая милая откровенность!» Но Кант сделал более того, что обещал. Прочитав рукопись Фихте, он пришел в восторг и посоветовал молодому философу послать рукопись книгопродавцу Гартунгу, обещая свою рекомендацию. Рукопись была первоначально послана в Галле: там, чтобы избавиться от возни с цензурой, обратились за одобрением к богословскому факультету. Но декан Шульце отказал наотрез. Книга была потом напечатана без участия университета.
Этот эпизод заставил Канта сильно призадуматься относительно своей собственной рукописи. Хотя в Галле были и люди свободомыслящие, среди них Нимейер и Кнапп, большие почитатели Канта, одного сопротивления Шульце было достаточно, чтобы внушить опасения. Сверх того Кант не хотел столкновений между факультетами и триумвиратом, не желая жертвовать чужими интересами в интересах своего дела. В конце концов, он пришел к тому решению, которое, казалось, должно было раньше всего представиться его уму. Он переговорил со своими кенигсбергскими коллегами. Богословский факультет университета единогласно высказался в пользу Канта и заявил, что берет на себя ответственность за последствия. После некоторого колебания Кант представил факультету все четыре статьи, дав им общее заглавие «Религия в границах чистого разума»; декан подписал разрешение печатать, и книга была издана книгопродавцем Николавиусом.
В письме к гёттингенскому профессору Штейдлину Кант говорит о цензурном эпизоде, причем иронизирует над цензорами. «Не понимаю, – пишет он, – почему в первой статье не нашли ничего противного библейскому богословию, тогда как вторая показалась опасной». Кант советует своим преследователям опровергать его «доводами разума, а не молниями, сверкающими из туч, поднявшихся в придворной атмосфере». Это он открыто высказывает и в предисловии к самому сочинению, которое по свободомыслию и смелости далеко оставляет за собою сочинения Лессинга и Реймаруса. Это – решительное отрицание всей догматической теологии, и притом не в отвлеченной форме (как в «Критике чистого разума»), а в виде популярного красноречивого трактата. Без сомнения, не столько идея, сколько форма этого произведения испугала берлинских церберов.
Кант отлично сознавал, что, издавая свое сочинение наперекор прусскому правительству, он тем самым подвергает себя довольно серьезной опасности. Несмотря на свои весьма преклонные лета, на громкую славу, которою он пользовался, на свое высокое положение в университете, Кант ежеминутно мог ожидать, что ему велят подать в отставку.
У прусского правительства оказалось достаточно такта, чтобы не прибегнуть к этой крайней мере. Но и то, что было предпринято против Канта, покрывает правительство Фридриха-Вильгельма II вечным позором. Заметив необычайный успех сочинения Канта, вышедшего вскоре вторым изданием, Вёлльнер прислал Канту королевский кабинетный указ (1794), в котором «достойному, высокоученому и преданному»