Бремя любви. Марго ЭрвандЧитать онлайн книгу.
на составляющие, разбросав по кругу свои немногочисленные вагоны. И им это нравилось. Они весело смеялись и хлопали в ладоши каждый раз, когда им удавалось сокрушить железного змея. Я их забавы не разделяла, но в такие моменты всегда успокаивала себя: «чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало». Однако пронзительный крик Полины дал понять – правило дало сбой.
Мама догнала меня у двери в спальню, и мы вместе влетели в комнату. Полина сидела на полу возле стены, и лицо ее было все в слезах. Она плакала и кричала от боли, хватаясь за голову руками. Я подбежала к ней и прижала к груди, словно там, в недрах моего тела, все еще теплился аромат молока, который успокаивал ее в младенчестве.
– Все, все, моя девочка. Все хорошо, ничего страшного не случилось, – шептала я, раскачиваясь вместе с ней из стороны в сторону. Но Полина продолжала заливаться криком, даже не пытаясь обнять меня в ответ.
Мама подошла и села рядом. Она гладила Полину по спине, а сама не сводила глаз с Виталика. Он увлеченно отправлял паровозик в очередное смертельное пике, в то время как его сестра сидела рядом с ним и надрывалась от плача. Это было странно.
– Виталик, а что случилось? – поинтересовалась мама, перехватив его взгляд. Он отпустил железный состав вперед по крутой петле рельс. – Почему Поля плачет?
Ее вопрос потерялся в очередном громком всхлипывании Полины, но я была уверена, он его услышал. Он опустил голову. Паровозик вошел в петлю и с грохотом разлетелся на части. Это событие привлекло внимание всех. Полина оторвалась от моей груди и, все еще продолжая всхлипывать, с улыбкой посмотрела на очередное крушение. А я с ужасом заметила у нее на голове ссадину, из которой тонкой струйкой сочилась кровь.
– Виталик, что случилось? – повторила свой вопрос мама.
– Сильно болит, солнышко? Как ты так ударилась? – причитала я, рассматривая ее голову.
Ссадина была неглубокой, и кровь уже начала запекаться в уголках порванной ткани, затягивая рану, но мне все равно было страшно. Умом я понимала, что ей ничего не угрожает, и это не первая и, увы, скорее всего не последняя ее травма, но сердце отказывалось это принимать. Я чувствовала, как паника и страх пульсируют у меня в ушах. Я крепко обняла ее, не желая больше отпускать во внешний мир, где ее на каждом углу поджидала опасность. Кто бы мог подумать, что даже дома, играя с паровозиком, она может так удариться головой. А как это вообще могло случиться?
– Он-на х-хотела за-абрать па-аровоз-зик. А-а он м-мой! М-моя оч-чередь.
– Что ты сделал? – заорала я, вскакивая с дочкой на руках. – Да, как ты мог? Ты что, сдурел? Она головой ударилась! Головой! А что, если бы это была не просто ссадина? Ты меня слышишь?
Виталик продолжал сидеть на полу. Он втянул голову в плечи, сильно выгнув и без того кривую спину. И в такой позе он пятился назад, пока не уперся в спинку кровати. Мама продолжала сидеть на полу. У нее в руках был тот самый злополучный паровозик. Теперь он вращался между ее пальцев.
– Я-я-я.
– Что –