Гений пустого места. Татьяна УстиноваЧитать онлайн книгу.
сдавая задом и нащупывая ботинком землю, все сотрудники радовались и даже специально выходили посмотреть, как начальник «дает гастроли», и приводили своих знакомых.
А что он станет делать, если машина не заведется?.. Вот что делать? Пешком не дойти – замерзнешь, как Скотт во льдах Антарктики, в четырехстах метрах от человеческого жилья!
А ничего я тогда не стану делать, решил Хохлов и повернул в зажигании ключ. Не поеду, и все. Вернусь к Пилюгиным досыпать. Там тепло, одеяло громадное, как парашют, и уютное, как плюшевый мишка, и наплевать мне на все, красть в конторе особо нечего!..
Машина завелась – умница, хоть и старушка! И в тот момент, когда двигатель вдруг закашлялся, а потом все-таки заурчал, утробно, устойчиво, он вспомнил.
Вспомнил, и пот прошиб его, несмотря на мороз.
В сейфе лежат деньги, целая куча. Как он мог про них позабыть?!
Третьего дня он оставил в сейфе сто тысяч североамериканских долларов в толстеньких, упитанных пачках, перетянутых банковскими резинками. Он оставил их в офисе, потому что банк, в котором обслуживались Хохлов и его контора, был в Москве, а в столицу, хоть до нее всего двадцать три километра, он наведывался не каждый день.
Целый пакет денег, господи Иисусе!.. На пакете нарисованы синие розы и лиловые ромашки, а внутри – сто тысяч долларов!
Хохлов нажал на газ и, поминутно оглядываясь, стал подавать назад, ничего не видя сквозь замерзшее стекло.
«Если украли деньги…» – начал было думать Хохлов и до конца недодумал. У него наступал короткий мозговой паралич, как только он представлял себе, что денег в сейфе нет. Украли.
Он выехал на пустую улицу с желтым пятном света единственного фонаря и нажал на газ. Снег под фонарем лежал белой плотной неживой массой, не искрился и не играл, должно быть, от мороза.
Городок спал – в столичных пригородах спать ложатся рано и спят крепко, потому что нет в них ночных клубов, казино и открытых до утра дансингов. Только залы игровых автоматов, призывно сияющие солнцами, молниями и «зигзагами удачи», но у жителей денежек, как правило, не слишком много, и они спускают их менее охотно, чем в столице.
Памятник Циолковскому в серой морозной пленке казался не таким громадным и чуть более человечным, как будто каменное изваяние съежилось от холода на своем пьедестале. Сквер был совершенно темен и от того похож на Шервудский лес – непроходимая чаща посреди спящих домов. На его освещение средств всегда не хватало, и почему-то иллюминированным оказалось только одно дерево на самом углу. Голые, обмороженные ветки были кое-как опутаны гирляндой. Гирлянда горела синим больничным огнем, и Хохлову казалось, что весь городок – это огромная больничная палата, а на углу, где дерево, медсестринский пост.
Он свернул направо, на центральную улицу имени Жуковского. Улица была длинная и прямая и упиралась прямо в небо, подсвеченное снизу лихорадочным желтым заревом. Там была Москва, вечно не спящая, громадная, ледяная,