Ключи ушедшего бога. Юлия ФирсановаЧитать онлайн книгу.
дельно посоветовал первый, прозываемый Кертом.
– Стало быть, мы с тобой, братец, и Ким – тут. Осталось понять, где Тимас и Симелия с Альтом. Песьего бреха не слышно, кучера тоже не слыхать. Если ее высочество где-то визжит, требуя нас, то чем скорее мы найдемся, тем выше шанс не нарваться на штраф, – опять начал вещать разговорчивый Кирт.
– Может, я головой сильно шибанулся, только последнее, что помню, – как коляска принцессы с обрыва летит. Дальше грохот, боль и темнота, – прокашлял Керт.
Пока они беседовали между собой, я гадала, почему эти деятели упрямо принимают меня за какую-то Ким или Кимею?
– Тогда мы с тобой, Керт, в одном месте головой бились, я тоже про обрыв помню, – озадаченно протянул Кирт. – Ким, лапуля, ты чего последнее помнишь?
– Грозу и ветку дерева, которой меня придавило. Кстати, мужики, меня Катерина, Катя зовут, так что по-любому скорее Кэт, чем Ким, – сварливо буркнула я и попыталась поднести пальцы к вискам.
Синхронно обеими руками разом я шевелить еще не пробовала. Этот подвиг отозвался очередным шествием ледяных колких мурашек, в строй к которым беспорядочно затесались их огненные подружки. Голову прошил такой чудовищный болевой разряд, что, кажется, я отключилась ненадолго или заснула. Разбудили меня шорох, буханье подошв, скрежет по камням, стук и почти синхронные матюги. Странные матюги, через слово поминающие мечты о кобыле в жены, экскременты и половые органы некоего отца и чьей-то матери. Послышался ритмичный стук. Потом сразу стало светлее.
Запылали два факела в лапах – руками эти конечности назвать язык не поворачивался – двух здоровенных шатенов. Плечистых, высоких, похожих друг на друга, как отражения в зеркале. Весьма потрепанные, пыльные, грязные и окровавленные отражения. Впрочем, при всей внешней обшарпанности безобидными мужчины не выглядели и на простецких Ванек из техникума не тянули. Слишком четкой лепки черты лица, губы – не лепехи, брови ровные, да и носы не картошки, а вполне четкие. «О, – сообразила, – эта парочка напоминает итальянцев, очень хорошо питавшихся в детстве «Растишкой», лишенных обычной кудрявости и чернявости».
Едва факел осветил меня, заставив зажмурить глаза, как «двое из ларца» синхронно подались назад и сконфуженно поклонились.
– Ваше высочество Симелия! Будьте! Простите, мы ваш голос с Ким спутали. И платье с прической у вас отчего-то сходны стали, вот и не признали сперва… – торопливо забормотал первый, кажется Кирт. Второй стоял молча.
– Уже сказала, что я не Ким и никак не Симелия, а Катя, – раздраженно огрызнулась я, прикрывая пятерней заслезившиеся от близости факелов глаза.
Рука двигалась как надо. Подбодренная прогрессом, я осторожно оперлась о ложе второй свободной ладонью и попыталась сесть. Медленно и со скрипом, но удалось.
Кстати, на чем таком твердом и холодном я валяюсь? Эдак и почки застудить недолго. Выяснилось, что на серой и очень холодной каменной плите, твердой, понятно, как камень. Как я тут очутилась? Пальцы привычно ринулись взъерошить шапку кудряшек и застряли в толстой