Черная птица ревности. Светлана ЛубенецЧитать онлайн книгу.
сделать, так это восстановить разрушившуюся пилястру, а то было некрасиво…
– Пиастру? – переспросила Майя.
Иващенко раскатисто рассмеялся и ответил:
– Нет! Пиастры – это испанские серебряные монеты. Они, похоже, уже вышли из обращения в Испании. А раньше их, вроде бы, очень любили пираты! А пилястры… Это вот эти… как бы… полуколонны… Посмотрите, Майя!
Константин Эдуардович подошел к камину и показал на обрамляющие его мраморные выступы из стены.
– Вот эта, правая пилястра, почти совсем выкрошилась почему-то. Пришлось здорово потратиться, чтобы восстановить. Трудно было мастера по мрамору найти, да и сам материал не из дешевых.
Майя уважительно осмотрела восстановленную пилястру, потом показала на черно-белую фотографию, которая стояла на каминной полке. На ней была изображена красивая женщина с гривой пушистых волос и проникновенными светлыми глазами.
– Это ваша мама? – спросила она.
– Нет, это моя бабушка, – ответил Иващенко.
– Красивая…
– Да, она была необыкновенно красивой женщиной, но не очень счастливой… Впрочем, это дела только нашей семьи. Я сейчас найду для вас учебник…
Константин Эдуардович подошел к огромному книжному шкафу, открыл стеклянную дверцу, украшенную золотистыми завитками, и стал искать нужную книгу. Несколько уязвленная и разочарованная, Майя осторожно опустилась на краешек кресла возле камина. Она-то уже почувствовала себя допущенной к жизни преподавателя, такой же особенной и необыкновенной, как лепнина на потолке и настоящий камин, отделанный мрамором, а ее как-то уж очень жестоко поставили на место: пришла за учебником, так его и жди, нечего лезть туда, к чему далеко не всех допускают.
Иващенко наконец нашел нужный учебник. Он был очень толстым, в потрепанной обложке и листами почти коричневого от старости цвета. Любовно огладив его ладонью, Константин Эдуардович повернулся к Майе и проговорил:
– Вот. Это то самое пособие. По нему, представьте, учился еще мой дед, а я… – Преподаватель перевел глаза от учебника на девушку, сжавшуюся в кресле, и осекся. Он подошел к ней поближе и спросил: – Что такое? Что с вами случилось? Почему… потухли глаза?
Лучше бы он не задавал ей таких вопросов. Лучше бы просто дал учебник и назвал срок, к которому его надо было вернуть. Тогда все, наверно, обошлось бы. Майя попользовалась бы этим пособием, сдала бы на отлично химию в летнюю сессию, а на втором курсе вообще выбросила бы из головы доцента Иващенко, которому нечего было у них преподавать. Но он задал свои вопросы. Они были сказаны таким участливым голосом и сопровождались таким сочувствующим взглядом, что Майя вдруг неожиданно для себя разрыдалась.
– Да что же это такое? Что произошло? Что случилось? – повторял и повторял преподаватель, отложив учебник и присев перед девушкой на корточки. – Я что-то сделал не так? Я сказал что-то не то?
Майя не могла бы объяснить, почему плачет, поскольку глупо плакать от того, что полузнакомый человек