Как предали СССР. «Прорабы измены». Сергей КремлевЧитать онлайн книгу.
под самоубийство.
День разгорался, на улицах люднело, но было видно, что это – просто обычные москвичи или даже иногородние, случайно оказавшиеся в столице и безотчётно направившиеся в её центр хоть за какой-то информацией. Особой радости никто не проявлял, хотя горестных лиц тоже не замечалось. Кое у кого проглядывала, впрочем, настороженность и даже пришибленность.
Звонить кому-то было рановато, и я просто шагал по Москве наедине со своими мыслями и чувствами. Пока что было ясно одно: хотя бы на время верх одержали те нездоровые силы, которые последние годы «раскачивали лодку» и вели страну к развалу. Но в то, что это надолго, не верилось.
Верилось в иное: уж теперь-то все здоровые силы страны должны понять, что надо делать! Пора использовать все немалые силы Державы для того, чтобы опрокинуть зловещие антидержавные силы. Ведь должны же выступить – уж хотя бы сейчас – в поддержку СССР высший генералитет, Академия наук СССР, руководители отраслей экономики, директора ведущих государственных предприятий, их коллективы, ведущие мастера культуры… Уж теперь-то карты открыты!
Так думалось, так хотелось думать, но что-то зловещее накрывало солнечный московский день всё прочнее, и, хотя сердце верило в лучшее, разум уже догадывался – сегодня начался отсчёт иного времени – не исторического, а антиисторического.
И все мои дальнейшие перемещения в тот день всё более убеждали, увы, в последнем.
Впрочем, продолжу…
Глава 4
22 августа 1991 года (день): «Студенты МАИ за свободу»
День 22 августа разворачивался во всей его пестроте, и я шагал или ехал от одного пункта к другому, но готовности действовать и противодействовать не находил нигде.
Я побывал в тот день в нескольких местах и говорил с разными людьми, в частности в некоторых московских редакциях. Как уже было сказано, я тогда начинал «обрастать» рядом знакомств, как раз в августовском номере журнала МИДа СССР «Международная жизнь» была опубликована моя статья «Жар-птица Сергея Дягилева». Вот уж, что называется, яичко оказалось дорого, да только не к Христову дню, а к чёртовому.
Побывал я и в редакции «Литературной газеты»… В особняке, уютно расположившемся в Костянском переулке, один из моих «литературно-газетных» знакомцев – тогда очень известный журналист, имени которого по ряду причин упоминать не буду – встретил меня в состоянии такой эйфории, что я оторопел. Потом улыбка сменилась лёгкой гримасой, и знакомец признался, что побаливает голова, поскольку Бурлацкий (тогдашний главный редактор) выставил-де за счёт редакции ящик коньяка, и все угомонились только под утро. Впрочем, зайдя к другому знакомцу, я особой радости у него по поводу происходящего не обнаружил, зато от него я впервые услышал слово «ельциноиды», позднее ставшее общеупотребительным.
Третий знакомец был радостен и с порога сообщил мне: «Вы знаете, говорят, на Лубянке Железного Феликса валяют!»
Мне стало противно. Сухо распрощавшись, я покинул «литературный»