Трагедия 1941. Причины катастрофы (сборник). Владислав ГончаровЧитать онлайн книгу.
потом поссорились. (Об «объективности» Суворова можно судить хотя бы по тому, что в его основополагающей книге «Ледокол» имя «Гесс» даже ни разу не упоминается, как будто за 1,5 месяца до начала Великой Отечественнной войны первый заместитель Гитлера по партии не оказался в Англии. С чего бы это?)
При всей своей сенсационности (в момент появления) версия Суворова является не более чем про-английским вариантом геббельсовско-риббентроповского объяснения причин нападения Германии на СССР, изложенного в том числе в ноте, которая, как выяснилось в последние годы, все-таки была вручена германским послом в Москве Шуленбургом Молотову и в Берлине советскому послу Деканозову Риббентропом ранним утром 22 июня 1941 г.
Наша отечественная безалаберность
Она, конечно же, имела место и тогда, однако в необычайно ослабленном, по сравнению с любым другим периодом, виде. Сказывался сталинский жесткий порядок, где и за расхлябанность можно было стать «врагом народа». Действовали независимо друг от друга несколько жестких контролей – партийный, государственный, органов безопасности и внутренних дел… Так что думается, в 1941 г. в нашей стране безалаберности было гораздо меньше, чем в любое другое время.
Возражения против версии о «стихийном восстании»
Главное возражение – это ментальное неприятие русским человеком предательства в принципе. Какими бы, пусть даже самыми высокими идеями оно ни объяснялось, – ни понимания, ни прощения народа предатель или перебежчик в нашей стране никогда не получал. Исторические тому примеры – Святополк, князь Курбский, Лжедмитрий I, царевич Алексей Петрович, гетман Мазепа и др. Даже невозвращенцы периода сталинских репрессий особыми симпатиями народа в последующем никогда не пользовались. Массовое предательство русских – невероятное предположение!
Другое очень веское доказательство несостоятельности версии И. Бунича – автора неправильного вывода о «стихийном восстании Красной Армии» заключается в том, что даже имея миллионы советских военнопленных и найдя главного предателя – генерала Власова, готового возглавить антисталинскую Русскую освободительную армию, немцы долго не создавали эту армию, а когда создали, то оставили ее без оружия, не доверяли ей и использовали в основном на Западе, а на Востоке – лишь в самом конце войны.
Миллионы советских бойцов и командиров, попавших в плен в 1941 году, не были предателями, скорее они были преданы, ибо не знали тайных планов высшего руководства страны, а потому не понимали подоплеки происходящего перед войной и в ее первые дни
По поводу солонинской «рассыпавшейся бочки», с которой слетели «обручи страха». Образ яркий, однако неточный. Он относится к июньским дням 1941 г., когда раскатившиеся «обручи» страха перед сталинским режимом заменялись на другие – «обручи» плена и оккупации, где страха было неизмеримо больше. В России в моменты войны с захватчиками проявляется патриотизм, в мирное время почти неощущаемый, который не рассыпает народ и страну, а спаивает воедино. Так, в 1812 г. русские