Алхимия даоса. Владимир Фёдорович ВласовЧитать онлайн книгу.
город с населеньем мирным,
Хоть их и восхищала бога Гуань-ди в боях смелость.
Но Люй Мэн местности хранителем – духом считался
Стоял там храм его и ему жертвы приносили,
Строительству он храма Гуань-ди сопротивлялся,
Как верили все в городе и это говорили:
Лишь стоило построить храм Гуаньди, то начиналось
Неладное ночами, звуки слышались сраженья,
Будившие повсюду городское населенье,
Поэтому общественность от храма отказалась.
Бродячий раз гадатель ночевать в храме остался
У духа-покровителя, но ночь провёл ужасно,
Гремел гром, дождь лил, ветер в храм порывами врывался,
Летела черепица с крыш, спать было там опасно.
А утром обнаружили Гуань-ди изображенье
На вымпеле гадателя пришедшие миряне,
Из храма его выгнали, в погоде измененья
Произошли, и стало всё спокойно, как и ранее.
Пояснения
1. Люй Мэн – (? – 219) – полководец периода Троецарствия, взявший обманом в плен Гуань Юя, выдающегося полководца, который после смерти был канонизирован в бога войны и в честь его повсеместно строились храмы Гуань-ди.
4. Способы захоронения в районе Цинь
(О чём не говорил Конфуций)
В районе Цинь земля плотна, что рыть там непривычно,
С трудом три фута можно вырыть только при раденье,
Поэтому и сама смерть людей там необычна,
Кто умирает – затруднительно их погребенье.
Кого же погребают, тот совсем не истлевает,
И от лежанья под землёй, стаёт лишь агрессивным,
Легко выходит из могилы, ночью нападает
На путников, и лишь при свете дня стаёт пассивным.
У трупов – как живая плоть, кровь – в медленном движенье,
Три месяца пройдёт, их чернота лишь покрывает,
Хоть нет пищеваренья в их телах в захороненье,
В дух их энергия «инь» из эфира поступает,
Седыми волосами обрастают, свирепеют,
И ночью всюду, выходя на божий свет, лютуют,
А люди из домов ночами выходить не смеют,
Такие вот порядки у людей всех там бытуют.
Когда Лю губернатора в районе хоронили,
Ему могилу вырыли в три чжана глубиною,
Чтоб выйти он не мог, воздвигли ступу над землёю,
Всю мебель, и всю утварь в ту могилу положили,
И на цепях подвесили два гроба, как постели,
Ему с женой, устроив вентиляцию, как в залах,
От воздуха гробы чтобы качались, как качели,
И убаюкивали мертвецов, как деток малых.
Когда ж простые люди в их селеньях умирают,
Рисуют на могалах их циклические знаки,
Обычно это символа два – птицы и собаки,
Что входы окраняют и за ними наблюдают.
Ещё вбивают в стены склепов гвозди агрессивных,
Чтобы удерживать их там во время их безумья,
И те беснуются, теряя всё благоразумье,
Плоть измельчают в пыль от плясок интенсивных.
И раньше в древность мертвецы до мумий высыхали,
И так