Иоанн III Великий. Исторический роман. Книга 1, часть 1—2. Людмила Ивановна ГордееваЧитать онлайн книгу.
высот. Пришлось открывать резервные амбары, продавать запасы, закупать хлеб в тех южных областях, которые мор и неурожай обошли стороной. Хлеб везли с южной Рязани, из Смоленского княжества и даже из Литовской окраины, или, как сами они называли, украины – с южнорусских земель. Саму крепость, правда, этот мор лишь едва затронул, – из семейства государя, из приближенных бояр никто не пострадал. Может, оттого, что были приняты меры – карантины да проверки, использовали ставшее тогда модным окуривание помещений смолой и травой какой-то вонючей.
Ко всем этим напастям прибавилась и еще одна: начали приходить вести о набегах и грабежах казанских татар то в Ельце, то в Муроме, то по другим городам и селам. Посылал он отбивать их служившего ему в Городце на Оке царевича Касима с сыном Даньяром и татарами, да воеводу Стригу-Оболенского. Но с малыми результатами – налетчики лихо скрывались с награбленным добром и захваченными русскими пленниками за казанскими стенами. Требовалась серьезная подготовка для большого сражения. Пока что Иоанн копил для такого похода силы, деньги и злобу народную, которая должна для настоящего успеха созреть как следует.
Наконец, Феодосия вернулась, и у них состоялось еще одно свидание в той же беседке, но радости оно им не принесло. Ибо княжна, отстранившись от него, сказала, что на исповеди она покаялась владыке Ростовскому Вассиану о своей любви к женатому человеку, и владыка, назвав это большим грехом, наложил на нее епитимью и думать запретил о такой греховной любви.
– Но что же мне делать, что? – шептала она в его объятиях: – Я не могу быть с тобой, и я не могу жить без тебя…
– Не согрешишь – не покаешься, – отговорился он известной фразой, но это, конечно, не утешило ее. – И потом – мы же не грешим! – Ведь нежность – это не грех!
Но Феодосия после того разговора начала избегать его. Напрасно он несколько вечеров прождал ее в беседке, напугав однажды до смерти слугу, который отправился искать его.
Жена его тем временем расхворалась, стала отекать, жаловалась на мучительные боли. Видеть ее стало тяжело. Как-то в сердцах он посетовал при своем дьяке-секретаре Алексее Полуектове, что нелегко жить с нелюбимой и постоянно больной женой, легче быть вдовцом, чем влачить столь жалкую семейную жизнь. На что дьяк многозначительно заметил, что такому горю можно легко помочь. Не вдаваясь в смысл этих слов, Иоанн промолчал в ответ, да и забыл о разговоре. А вскоре ему сообщили, что Маша совсем занемогла. Он для приличия навестил ее, да уехал по делам в Коломну. А вскоре туда пришла весть: Маша скончалась. Владыка и матушка прислали к нему гонца, спрашивали, приедет ли он на похороны, ждать ли его?
Смерть ее не стала для всех неожиданностью. И тем не менее… Несколько часов провел Иоанн в раздумье, прежде чем дать ответ. Гонец сообщил о странной смерти жены: за последнее время тело ее распухло до небывалых размеров, одеяла еле хватало, чтобы прикрыть его. Он сразу вспомнил разговор с дьяком, сомнения одолевали его, – не приложил