Черная кровь. Святослав ЛогиновЧитать онлайн книгу.
пристроила на горлышко соску из рыбьего пузыря, сунула младшей девочке, быстро нажевала кусок ячменной лепёшки, замесила в ладони тюрьку с тем же молоком, принялась прямо из ладони кормить старшую, и всё это смеясь и плача одновременно, и успевая свободной рукой гладить то одну, то другую девочку, и выбирать из детских головёнок насекомых, и делать ещё что-то.
С минуту Таши стоял рядом, молча глядя на смешную картину счастья, потом пошёл догонять ушедших вперёд мужчин. За детишек можно больше не опасаться, они пристроены надёжно.
Почему-то Таши было грустно.
Лето вершилось странное, исполненное мрачных знамений и скверных примет, хотя в жизни недоброе случалось не чаще, чем в обычный год. Речные божушки упорно не желали видеть людей, замечать их жертвы и приветственные заклятья. Но рыба ловилась на диво, обезумело бросаясь на любую приманку, наполняя бредни и мрежи. Муха, впрочем, говорил, что волшебство тут ни при чём, ни своё, ни странных существ, а просто река обмелела, как ни в какую засуху не бывает, вот рыба и мечется.
Вода и впрямь стояла низко. Сухой остров раздался вширь чуть не на полреки, и даже в омутах вода заметно спала; старые ивы стояли теперь отдельно от воды, впервые за свою неизмеренную жизнь обсушив корни. Дождей не случалось, хотя тучи, бывало, проходили в поднебесье, и солнце палило не то чтобы слишком, а как и полагается в это время года.
Охотники тоже не оставались без дела, хотя жертвенный дым стлался по земле, а идолы звериных хозяев недовольно кривили измазанные салом губы. Но как ни криви лик, а звери с того берега шли ходом, переплывая обмелевшую реку. Шли не только туры, лошади и горбоносые сайгаки, но и куланы, онагры и тонконогие джейраны, которые обычно в эти края не забредали. Каждый день сторожевые отряды возвращались с добычей, и мясо люди ели словно осенью.
Случалось, шли через реку и люди. Несколько раз дозорные замечали разрозненные группы согнутых. Их подпускали ближе и расстреливали из луков, не дозволяя коснуться берега. Однажды на том берегу появились и настоящие люди. Было их чуть больше десятка, и потому Муха, заметивший пришельцев, попытался заговорить с ними, но незнакомцы ответили камнями из пращи и скрылись в кустах. Камни упали в воду, не долетев и речного стрежня, однако и этого было достаточно. Незваных гостей выследили, когда они пытались пересечь реку в другом месте, привычно подпустили на выстрел и, уже не пытаясь разговаривать, отправили их всех к придонным мавкам.
В селении тоже продолжалась жизнь. Помалу, женской да детской силой, убрали и свезли хлеб, тем паче, что урожай был невелик и большой тяготы не приключилось.
Последний сноп – праздник, какие в году не часто бывают. Сноп нарядно украсили и с песнями таскали по полям, кланялись ожнивкам, оставленным, по обычаю, волотку на бородку, полевику на поиграние. Вечером жгли костры.
Первый костёр Матхи подпалил священным тёртым огнём. Огонь вытирали парни, не луком, не колком, а целой жердиной. Вращали бешеным хороводом, покуда не затлел алым углём вставленный в липовую колоду комель. Огонь,