Блокада. Книга 1. Александр Борисович ЧаковскийЧитать онлайн книгу.
это, наверное, хорошо – вернуться из этого ада в ярко освещенный, мирный город… А знаете, Алексей, я вам завидую!
– Ну, завидовать тут нечему, – сказал Звягинцев, думая, что она имеет в виду его пребывание на фронте, – каждый делает то, что ему положено. А я человек военный.
– Нет, я не об этом, – тихо ответила Вера. – Просто вы видите теперь все другими глазами. И эти улицы, фонари и людей… Видите то, чего не вижу я… Вам не кажется, Алеша, что эта избитая фраза о том, что все познается в сравнении, приобрела теперь для вас и для всех тех, кто был на фронте, особый смысл? Вы ведь заглянули в другой мир, ну, в какое-то иное измерение… А потом вернулись в наше. И вам все должно видеться иначе. Огни – светлее, краски – ярче…
…У подъезда дома, где жила Вера, они еще несколько минут постояли.
– Ну вот, а теперь надо прощаться, – сказала Вера и добавила: – Я очень рада, что мы… познакомились.
Она протянула ему руку, он на мгновение задержал в своей ладони ее маленькую, узкую кисть.
Потом Звягинцев одиноко стоял у подъезда, в котором несколько секунд назад скрылась Вера, и с недоумением прислушивался к овладевшему им ощущению пустоты.
И все же тогда Звягинцев не придавал особого значения этой встрече.
Он добрался домой очень поздно – хорошо, что предстояло воскресенье и можно было выспаться, – лег в постель, убежденный, что, проснувшись, даже не вспомнит о Вере, но утром открыл глаза снова с мыслью о ней, будто думал о Вере даже во сне. «Чепуха, – внушал себе Звягинцев, – все-то я придумываю. Ничего в ней нет особенного, в этой девице. Впрочем, может быть, и есть, только я ничего этого и увидеть-то не мог. И что между нами было? Немного поговорили, потом ехали в автобусе, потом шли пешком минут двадцать, не больше, посидели в сквере… Черт побери, да я и вел-то себя с ней во сто раз скромнее, чем с любой другой, которая бы мне понравилась. Шли домой, как школьники, даже не под руку. И ни о чем таком не говорили. Никакого флирта, никаких слов со значением или, как теперь становится модным говорить, с подтекстом. Так в чем же дело? Почему я все думаю о ней?»
Прошло еще несколько дней, и Звягинцев понял, что очень хочет снова увидеть Веру. Он уговаривал себя, что должен встретиться с ней лишь для того, чтобы перестать о ней думать, увидеть в последний раз и забыть.
Но он не знал номера ее телефона, тогда, при встрече, даже не спросил, есть ли у нее телефон.
Оставалась лишь одна возможность – выудить номер у Королева.
Он зашел в кабинет полковника, поговорил о делах, потом с подчеркнутым безразличием сказал, что в то прошлое воскресенье Вера просила его выяснить, продается ли в Эрмитаже цветной каталог картин, он согласился, узнал, поскольку Эрмитаж рядом – вон, виден из окна, и теперь просит передать…
Разумеется, Королев мог согласиться выполнить поручение, и тогда Звягинцев оказался бы в дураках: ему оставалось бы только воображать, с каким недоумением слушала бы Вера полковника, когда тот повторял бы ей всю эту чепуху об Эрмитаже.
Однако был шанс выиграть эту игру, и