Женский улучшайзинг. Елена ЗотоваЧитать онлайн книгу.
длину волос дешевле двадцати пяти рублей никто не брался. А у меня было отложено только десять. Ну еще два могла выпросить у папы без долгих выяснений, зачем ребенку понадобилась такая неимоверно большая сумма.
На самом деле в прейскурантах парикмахерских «мокрая химия» оценивалась рублей в пятнадцать – двадцать. Но когда мастера разглядывали и щупали мою шевелюру – ценник сразу вырастал чуть ли не в два раза. За «сложность». Мастера цокали языками, говорили, что мне очень повезло с такими густыми и чуть вьющимися волосами, и просили не трогать «красоту». Какая, к черту, красота? Если не позволяет сделать модные спиральки бюджетно?
До дискотеки, на которой просто обязана была покорить сердце Миши, оставалась какая-то пара недель. И я уж было совсем сникла и собиралась в гости к бабушке, порыться на антресолях в поисках бигуди, как меня опять выручила Наташа.
Она на тот момент тоже страдала от неразделенной любви к какому-то десятикласснику и полностью поддерживала мои начинания, предполагая позже пойти по моим стопам. Если опыт улучшайзинга окажется удачным и принесет плоды. Поэтому подруга также занималась маркетингом в этой сфере. И вот наконец повезло.
Какая-то дочь подруги ее матери недавно закончила парикмахерское ПТУ и готова была сделать мне вожделенную «мокрую химию» за вменяемые двенадцать рублей.
Порывшись по карманам папы и по дну маминой сумки, я как раз наскребла недостающую сумму. И еще тридцать копеек на электричку. Потому что за волшебной химией предстояло ехать аж две остановки. В Салтыковку.
На следующий день, зажимая в руке бумажку с именем мастера и адресом парикмахерской, я продиралась сквозь вещевые ряды Салтыковского колхозного рынка. Салон с названием «Мечта» находился где-то за ними.
Кстати. Колхозный рынок в Салтыковке был в те времена просто культовым местом для модников Москвы и Подмосковья. Боско де Чильенжи и «Садовод» в одном флаконе. За бабками с редиской и южанами с пирамидками вощеных фруктов тянулись неисчерпаемые ряды челноков и кооперативщиков. На ветру развевались плиссированные юбки и кофты из люрекса. Из каждой палатки с кассетами и плакатиками звезд орала музыка. На любой вкус. Хочешь – тебе Юра Шатунов, хочешь – Шуфутинский. Палаточники были люди глухие и/или не жадные. Вставай к любой палатке и слушай бесплатно, что заблагорассудится. У входа на рынок блестели лаком вишневые «девятки» и тонированные «шахи» наиболее удачливых торговцев фруктами, музыкой и люрексом. Парикмахерская «Мечта» тоже, видимо, была культовой – ведь в ней делали супермодную химию по демпинговым ценам, и можно было полностью преобразиться всего лишь за один визит на этот волшебный колхозный рынок, в этот оазис люкса и красоты.
И вот, проплутав по рядам и оглохнув от современной музыки, я наконец добралась до «Мечты». Это был обычный совковый салон красоты с колпаками фенов, портретами красивых дам, рекламирующих «Wella», и волосами всех цветов на полу.