Причастие мертвых. Тарвуд-1. Наталья Владимировна ИгнатоваЧитать онлайн книгу.
от возможности посмотреть, как пишут те, с кем предстояло работать.
Зато буквы красивые. Прямо загляденье! А что не читаются, так это смотря кто читает. Заноза написанное своей рукой всегда разбирал легко. Даже самостоятельные работы времен колледжа мог бы прочесть без проблем, если б и так не помнил дословно. Он, между прочим, пометки преподавателей: «ужасный почерк! Невозможно читать!» разбирал с большим трудом, чем собственные записи. Еще вопрос, кто действительно заслуживал пониженных оценок за нечитаемость.
Хотя тот факт, что он до сих пор злится на эти несчастные пониженные оценки, через сто пятнадцать-то лет, для потенциального работодателя уже повод задуматься.
Мстительность Заноза честно отметил в списке недостатков, а подумав, вписал ее же в психозы. Терминологически это было неверно. Фактически же упыри такая странная штука, что у них психозом может оказаться что угодно.
Как он и ожидал, Мартин с Лэа видели то, что он пишет, не вверх ногами, а в нормальном положении. Определенно, ему чем дальше, тем больше нравилась эта техника. И ее возможности по-любому не ограничивались удобным текстовым редактором.
– Не могу прочитать, – сказал Мартин. – Это точно английский?
– Английский, – подтвердила Лэа, – только буквы как немецкие. Заноз, почему ты по-английски по-немецки пишешь?
– Как научили, так и пишу. Сначала не хотел переучиваться, потом появились печатные машинки.
Писать его учила бонна, которую матушка привезла из Германии. И матушка, и отец воспринимали фрау Мадельеф как важную часть приданого, и Заноза, ясное дело, тоже относился к ней с почтением. И никакие уроки чистописания впоследствии не отучили его от готических букв. Сначала он думал, что фрау Мадельеф лучше знает, как писать. А потом просто стало нравиться, что его почерк всех раздражает. Всегда был засранцем, чего там.
– Ну и как это читать? – Мартин вглядывался в текст.
– А ты дай ему клавиатуру, он все то же самое напечатает.
Лэа уселась было к Мартину на колени, но тут чирикнул сигнал вызова, и она пошла открывать. Заноза встал. Мартин удивленно на него глянул. И так же удивленно посмотрела Лэа, когда вернулась с бумажным пакетом.
– Кровь принесли, – она показала пакет. – Ты чего вскочил?
– Ты же встала… – нет, некоторые вещи объяснять бесполезно.
Лэа пожала плечами, поставила пакет на стол перед Занозой и снова уселась на колени к мужу. Любая женщина, которая делает так в присутствии посторонних, не запомнит и не поймет, что мужчина должен вставать, когда она поднимается на ноги. Но Лэа не любая.
– Я сам прочитаю, – Мартин одной рукой обнял Лэа, другой, зацепив экран стилом, подвинул записи поближе, поднял в вертикальное положение. – Если это можно было написать, значит, можно и прочитать.
Он откинулся на спинку кресла и нахмурился, напряженно вглядываясь в текст.
– Попробуй, Заноза, –