Ничего неизменного. Тарвуд-2. Наталья Владимировна ИгнатоваЧитать онлайн книгу.
Хасан. Он уже не пытался понять, как такое происходит. Точно помнил, что родные сыновья веревок из него не вили, даже никогда не пробовали. Но за без малого восемьдесят лет он не мог не измениться.
– Только не Фидо, – пес на кличку не отреагировал. Хорошо. Значит, не привык еще. – У вас что ни собака, то Фидо, будто других слов нет. Будет Мухтар. Хорошее имя.
– Ага, – Заноза серьезно кивнул, – главное, редкое.
* * *
– Неужели твой вампир сумел ранить призрака? – сеньора Шиаюн покачала головой. По золотой маске пробежали блики, и показалось, будто металлические губы улыбаются. Это была такая улыбка, как будто Берана – ребенок и что-то выдумала, и хочет, чтобы взрослые поверили. – Ранить, а потом воплотить? Берана, он же просто вампир. Мертвый мальчик с мертвым сердцем.
– И с волшебной кровью, – возразила Берана. – Он и убить мог, не только ранить.
Слова про мертвое сердце неприятно кольнули. И остались… в мыслях, что ли? В той части мыслей, которые не думаешь, а которые просто есть, и они… кружат, и кружат. Заноза странный. Непонятно, любит он или нет. Так, может быть, потому и непонятно, что у него мертвое сердце?
Берана вовремя напомнила себе про волшебную кровь. Сеньоре Шиаюн сказала, а потом и сама вспомнила. Волшебная. Драгоценная. А Заноза не пожалел для нее этой крови. Хотел защитить от какой-то вампирши. А вчера ночью защищал от пса-призрака. Дрался за нее. Не с выдуманным драконом, а с настоящим чудовищем. Если это не любовь, то что? Заноза ведь не любит драться. Берана сама слышала, как сеньора Лэа ему пеняла, что он слишком вежливый, и непонятно, зачем носит оружие. Никакой он, конечно, не вежливый – разве что с сеньорой Лэа – но зачем оружие носит все равно непонятно. Если ему на ногу наступить, он извинится. Нет бы сказать: глаза разуй, мурло, смотри, куда прешь! Хотя, может, извиняться – это и есть вежливость? Да не важно. Главное, что на призрака он зарычал и всадил тому пулю. Одной пули хватило, чтоб тварь угомонилась и стала обычной собакой. Еще и щенком.
– Он дал свою волшебную, драгоценную кровь тебе, чтобы ты стала сильнее. И так же дал свою кровь собаке? – теперь улыбка была и в голосе сеньоры Шиаюн.
– Да не так же, – Берана почувствовала, что краснеет. – Дело же не в крови.
Дело было и в крови тоже. Но если бы она могла как-нибудь спасти раненого щенка, она бы спасла. Хоть бы и пришлось для этого поделиться чем-нибудь драгоценным и волшебным. Вот и Заноза спас. А ей он кровь дал не так, и не для того, и, вообще, это был просто повод ее поцеловать. Теперь вот поводов нет, и Заноза ее не целует. Но это же не значит, что он не хочет.
У него мертвое сердце.
А может, он просто стесняется?
Берана за англичанами не замечала особой стеснительности. На Гибралтаре и Минорке они были наглыми, надменными, и жестокими. Не такими жестокими, как испанцы – у испанцев все от души – а как машины. Здесь, на Тарвуде, она прочла книжку, где английских моряков назвали железными