Черное воскресение. Томас ХаррисЧитать онлайн книгу.
в прихожую. Широкая, пропахшая рыбой ладонь зажала ему рот, а второй охранник стал выкручивать ему обе руки. От боли он чуть не потерял сознание. И закивал, яростно закивал головой, соглашаясь и силясь освободиться от зажавшей ему рот ладони. Ему снова ввели обезболивающее, когда привязывали руку под курткой так, чтобы ее не было видно.
Он читал, щурясь от яркого света, а кинокамера все стрекотала и стрекотала.
В первом ряду сидел человек с обветренным, в шрамах, лицом и узкой хищной головой: он был похож на ощипанного ястреба. Полковник Ральф Де Йонг, самый старший по званию среди офицеров в этом лагере. Двести пятьдесят восемь дней из четырех лет плена он провел в одиночке. Когда Ландер заканчивал свое признание, полковник произнес неожиданно громко, голос его был слышен в самых дальних углах комнаты:
– Это ложь.
Двое охранников тут же набросились на Де Йонга и выволокли его из комнаты. Ландеру пришлось прочесть заключительную часть еще раз. Де Йонг снова попал на сто дней в одиночку и был посажен на урезанный паек.
Северовьетнамские врачи оперировали Ландеру руку в госпитале на окраине Ханоя. Госпиталь – здание с голыми ободранными стенами и выбитыми окнами, в проемах вместо стекол – бамбуковые циновки. Врачи не очень хорошо справились со своей задачей. Оперировавший Ландера хирург с глазами, красными от вечного недосыпания, понятия не имел о косметической хирургии. Кроме того, у него было очень мало обезболивающих средств. Зато хватало лигатуры, проволоки из нержавеющей стали и терпения. И он делал, что мог, долго и тщательно трудясь над паукообразной уродиной, распластанной перед ним на операционном столе. В результате ему удалось вернуть руку к жизни – она снова могла функционировать. Хирург говорил по-английски и пользовался любой возможностью попрактиковаться в языке. Оперируя, он вел с Ландером долгие и до безумия скучные беседы.
Ландер, отчаянно искавший, чем бы занять мысли во время операции, и глядевший по сторонам, только бы не смотреть на собственную руку, вдруг заметил в углу операционной старый французский аппарат искусственного дыхания, явно давно стоявший без дела. Он приводился в действие мотором, который работал на постоянном токе и вращал эксцентрик, приводивший в движение искусственные легкие. Ландер – горло у него порой перехватывало от боли – спросил, что случилось с аппаратом.
– Мотор сгорел, – объяснил хирург, – и никто не знает, как его починить.
Это был прекрасный способ отвлечься и хоть на миг забыть о боли, и Майкл пустился в рассуждения об обкладках конденсаторов разного рода и о том, как следует перематывать катушки. Пот градом катился по его лицу.
– А вы что, сможете его починить? – Хирург наморщил лоб. Он пытался справиться с крохотным узелком. Не больше головки светлячка. Не толще зубного нерва. Но огромнее раскаленного добела солнечного шара.
– Да, – ответил Ландер и стал рассказывать врачу о медной проволоке и катушках; некоторые