Рентген. Остросюжетные любовные романы. Владимир МитюкЧитать онлайн книгу.
кто знает. Услышав это, Николай как-то странно отвернулся, и я почувствовал, что вот-вот может наступить момент осознания. Может, но вряд ли наступит. Ибо Николай не осознавал, что кто-то может находиться рядом и упал в море своих грёз. А я? Он смахнул что-то и передал трубку мне – видно, Елена сказала ему об этом, либо не смог говорить.
– Вы что там, психи ненормальные? – она отчитывала меня, будто имела на это право, – так накушались?
– Нет, не очень, – хочешь, не хочешь, надо было держать марку, – но, знаешь…
– Уже слышала.
– Так, может, всё-таки? – я говорил автоматически, и Елена не могла этого не чувствовать.
– Нет, ты же знаешь, что это бесполезный разговор. – Кому-кому, а мне-то не знать! Даже если она согласится. – В одну реку два раза не войдешь.
– А в тебя? – я произнес чисто автоматически, но
Последнюю фразу Елена проигнорировала и спокойно распрощалась. Может, оно и к лучшему. Не может, а даже точно. Я стоял, опираясь о косяк, в то время как Владимир, поменявшись со мной местами, наливал очередные рюмки. Мы выпили, не закусывая. А он продолжал, забыв, на чём остановился.
– И вот, когда я ушёл из поликлиники, я почувствовал, что и домой не смогу вернуться. Стоп. Нет, не сразу, а через пару дней. И как бы потерял себя. Да. И тут встретил Катю. Она меня спасла, но не ото всего. Ты понимаешь. Да, я тебе говорил, повторяюсь. На этом Николай замолчал.
– И что Катя?
Он рассмеялся:
– Это сложный вопрос, Она тоже, по-моему, в себе до конца не разобралась. Давай, за неё. Ангела-сохранителя.
Мы выпили опять, но символически, только по глотку – нам уже и так хватило. И хорошо, что Елена так и не согласилась приехать. Ибо мы представляли собой весьма и весьма колоритное зрелище – раскраснелись, речь стала бессвязной, сбитые галстуки – да, по этой принадлежности мы отличались от синих воротничков, но состояние было не лучше. Но ещё контролировали себя. Так, относительно домов и деревьев, не более. А дождь всё шумел, и капал на подоконник. Но он продолжал:
– Да, Катя – моя спасительница. И не более. Впрочем, я ничего ей не рассказывал, даже как тебе. Да. Но и смотреть на неё – уже от этого становится покойно и приятно. А уж голос! И притом – абсолютно одна. Ухаживать за ней бесполезно, да мне и не нужно. Мы говорим. Она – как психотерапевт. Он помолчал, теряя нить разговора. О чем это я? Ах, о Кате. Так вот, мы встретились в тот момент, когда я был в состоянии полного раздрая, и она постепенно привела меня в норму. И, можешь поверить, за год знакомства я узнал о ней не более чем, допустим, о тебе. Только то, что у неё две девочки. И я не думал раньше, что с женщиной возможна только дружба. Давай за неё.
Как будто он забыл, что мы только что за неё и выпили!
А потом мы стали варить кофе, может, он как-то поспособствует отрезвлению. Кофе, конечно же, убежал, зашипел на раскаленной конфорке, как мы ни следили. И черт с ним. Вытерли влажной тряпкой с «Ferry». И выпили по две чашечки около раскрытого окна. Встать с жестких табуреток было пока не под