Поднебесный Экспресс. Кирилл КобринЧитать онлайн книгу.
Чай? Лечебные травы? Дорогие шелка? Даосская мудрость? Каковы предметы неторопливого экспорта из одной бывшей империи в другую, из Поднебесной в ту, над которой некогда никогда не заходило солнце? И вот сейчас, после сокрушительного успеха нашего транспортного начинания (да, при редактуре перевода официального отчета за 2016-й я заменил «оглушительный» на «сокрушительный», немало порадовавшись тому – крушим, а не глушим) мы делаем следующий шаг, намерены перевозить не только грузы, но и людей. «Роскошный Поднебесный Экспресс. Открой для себя Евразию из окна вагона». Наверное, нужно было «в вагонном окне», но это уж как-то по-советски, колеса диктуют вагонные, мой адрес не дом и не улица. Плюс внимательный наблюдатель заметит, что императив «открой», имея отношение к «Евразии», намекает и на то, что вообще-то можно и «окно» открыть, что едешь ты в закупоренном вагоне, в капсуле. Имя твое – монада, вещь в себе, а Евразия – тоже в себе, и вместе вам не сойтись. Так что, милый, выкладывай большие денежки на поддержание собственных иллюзий по поводу собственного социального статуса. Впрочем, окна в купе мы моем хорошо, так что можешь делать сколько угодно фото и даже тут же выкладывать в сеть, вайфай на борту имеется, и, намекнем, у нас в поезде ничего не блокируют, в том числе и Твиттербук с Инстаграмом. И на том спасибо, дорогие товарищи. В общем, я откладывал халтурные деньги, чтобы глупо выкинуть их, отправившись первым же рейсом Поднебесного Экспресса. Собственно, не «первым же», а просто «первым». Мой контракт здесь закончен; виза тоже истекает (кровью? чернилами? слезами?); вернуться на остров, где я сейчас обитаю, можно и с некоторой экстравагантностью. Островитяне оценят, они раньше мастера были на подобные штуки. Вокруг света за пятьдесят дней. Филеас Фогг.
«Петр Кириллович!» Да, это был русский, а не английский, я смотрел на улыбающееся юное лицо, обрамленное черно-белой пандой, меховые ушки на макушке, и ничего не понимал. «Это я, Юля, Сюин, аспирантка. Вы нам рассказывали о Каламземе». «Карамзине», – автоматически поправил я, привык, с разницей между «м» и «н» они как-то справляются, но вот уже «д» и «т» совсем сложно, а «р»/«л» и вовсе. Нет звука «р» в китайском. Я привык. Даже научился не вздрагивать, когда какое-нибудь милое создание говорило: «Можно вам посрать свою работу?» Конечно, можно. На детей не сердятся. Да-да, Карамзин, «Письма русского путешественника», аспирантки, Юля, вспомнил. Никогда не знал ее китайского имени. «Здравствуйте, Юля, вот уж не ожидал! Как вы здесь оказались? – тоже привык составлять фразы из пособия по разговорной речи, каждое слово отдельно, медленно, никаких вольностей. Мама мыла раму. – Вы тоже едете на этом поезде?» Пауза, в чужой голове перебираются чужие слова, выстраиваются в правильную последовательность. «Да! Я же выиграла конкурс! Еду на год в Московский университет! Родители были рады! Подарили мне эту поездку!» Ну вот, этого еще не хватало, хотел же мизантропически промолчать семнадцать дней, наблюдать нравы, читать, спать,