Капли граната. Лилит МазикинаЧитать онлайн книгу.

      Господин Видок к двери своего дома подходил уверенным шагом, но всё же не забывал посматривать по сторонам. Когда к нему метнулась из тени что-то живое, лохматое, бойко отскочил, перехватывая трость удобнее. В палку был залит, конечно, свинец. Слава богу, и в неполные шестьдесят господину Видоку, бывшему главе тайной полиции Франции, хватало сил. Но силы не понадобились: детектив разглядел, что перед ним стоит всего лишь девочка лет девяти или десяти, и в её молитвенно сжатых руках ничего нет.

      Добротное, аккуратное, пусть и немного поношенное платьице Видока не обмануло. Девочка явно была цыганкой. Её выдавали особая, не такая, как бывает у крестьян, смуглость кожи и обрезанные чуть выше плеча кудри настолько чёрные, что видно было, как трудно их выжечь солнцу – тому злому бродяжьему солнцу, которое так легко покрыло кожу девочки загаром. В уши девочки были вдеты маленькие серебряные колечки. Это были её единственные украшения.

      – Господин Видок, – тоненьким, срывающимся голоском сказала девочка. – Прошу вас, помогите мне. Никто мне больше не поможет, господин Видок! Ведь вы – лучший полицейский во Франции!

      Глаза у неё были такие большие, словно изготавливали их для взрослой женщины, да ещё, пожалуй, рослой, с широким лицом. Для маленькой мордашки девочки они были слишком велики. А может, это была оптическая иллюзия и они казались больше из-за сверкающей пелены слёз.

      Господин Видок нахмурился и обошёл девочку, бросив коротко:

      – Я теперь не полицейский, и оставь свои уловки, я знаю, кто ты.

      Девочка немедленно уцепилась похожими на веточки пальцами за рукав его крылатки:

      – Но у меня есть чем платить, посмотрите, сударь! Это чешские гранаты, во Франции таких не найти!

      Последние слова она произнесла задушенным, свистящим шёпотом, поднимая к самому лицу сыщика горсть, наполненную чем-то, что показалось ему сначала покрытым красными дрожащими каплями, крупными и свежими, какие выступают порой на коже вдоль тончайшего пореза от жёсткой и тонкой бумаги.

      Господин Видок быстрым движением зажал смуглую маленькую ладонь и так же быстро огляделся; улица казалась пустой.

      – Я очень давно, дитя моё, – сказал он, понизив голос, – не скупаю и ни на что не обмениваю краденое.

      – Говорю же вам, говорю же! – по лицу девочки поползли, наконец, прозрачные ручейки. Нос у неё, что легко было услышать по голосу, тоже начало закладывать. – Мне нужна помощь, мне никто не сможет помочь, кроме вас. О, прошу, возьмите всё, это не краденое, это бабушкино, только помогите, помогите, помогите!

      – Как тебя зовут? – спросил сыщик.

      – Аннетт, – всхлипнула цыганка. Сыщик вздрогнул от непрошеного воспоминания и привычным усилием отогнал его. Это точно не было настоящее имя девочки. Господин Видок отлично видел, что она – из тех богемских цыган, что зовут себя ещё романичелами. Но богемское имя он бы, пожалуй, не выговорил. «Аннетт» его вполне устраивало.

      – Идём со мной, Аннетт, – сказал он и придержал для девочки дверь. В дом она юркнула, как зверёк, который хорошо знает, что ему здесь не место. Господин Видок провёл её в свой кабинет, не снимая крылатки. Сел за стол, и девочка положила перед ним то, что пыталась показать на улице: серебряный крест, усеянный полированными красными камнями, и перстенёк ему в пару.

      – Ты принесла всё, что у тебя есть? – спросил сыщик, разглядывая угнездившиеся в цепочке от крестика украшения. Аннетт торопливо вынула из ушей серёжки, маленькие и совсем простые, два крохотных кружочка серебра, и положила сверху уже предложенного. Господин Видок хмыкнул. – Серьги оставь себе. Итак, Аннетт, ты меня нанимаешь?

      Девочка смотрела на него круглыми глазами, медленно вдевая серёжки обратно в уши. Сыщик без труда понял её замешательство.

      – Если ты даёшь мне предоплату за некий труд, а я этот авансец беру, – он сгрёб украшения в ящик стола одним длинным движением, – и обещаю работу выполнить, то ты, стало быть, меня нанимаешь. Ты моя клиентка, а я выполняю твоё задание. Так это называется, малышка. Садись, этот стул у меня как раз для клиентов. Ты теперь будешь мадмуазель.

      Девочка оглянулась и неуверенно присела. Господин Видок достал тем временем чистые листы бумаги, открыл чернильницу, нашёл приличное перо. Крупно написал сверху листа: «Дело мадмуазель Аннетт».

      – Это вы чего? – встревоженно спросила девочка.

      – Это я пишу. Если у вас, мадмуазель, ко мне дело, мне надо его записать.

      – Не надо ничего писать, ни к чему это! – девочка решительно мотнула чёрными кудряшками. Красивая будет когда-нибудь баба, подумал сыщик. Но уже не для нас, уже не для нас тогда будут красивые бабы.

      – Как же я буду расследование вести, если не запишу главного?

      – А вы запоминайте. Что же вы за сыщик, если не помните, что вам скажут?

      – Помнить-то я помню, – ворчливо отозвался господин Видок, откладывая перо и закрывая чернильницу обратно. К чему было спорить? Он потом отлично запишет всё, что надо, по свежим