Крик. Елена СтрижЧитать онлайн книгу.
я найду бесконечное множество аргументов. – Он пожал плечами. – Война, кризис, искусство, литература, история, наука и т.д. Везде присутствует боль, унижение, подавление, уничтожение одного другим, а это и есть пытки, медленные или быстрые, но пытки.
– Но тогда ведь и не существовал бы наш мир.
– Точно, Надя, точно. Тогда бы наш мир просто напросто не смог бы существовать. Боль – это как аргумент, не сделаешь это, я сделаю больно, будет ли это в мировых масштабах та же война или эмбарго, или в частных, не куплю мороженку, поставлю в угол, понижу зарплату или выпишу штраф. Боль движет всем, это принудительный фактор и его мы не можем игнорировать.
Николай сел на свой стул и тут же упал. Я побоялась, что он ударился, подбежала к нему.
– Но еще более странное, – он лежал на спине и продолжал философствовать. – Мы хотим испытывать эту самую боль.
Он встал, отряхнулся, поднял с пола свой несчастный стул и отодвинул в сторону.
– Или вы не согласны? – спросил он.
– Боюсь, что соглашусь, – я действительно не нашла в его словах противоречия, это так же, как науку двигает война. Я посмотрела на стол, он был завален несколькими видами наручников. – Это тоже орудия пыток?
– А как же, еще какие. Пожалуй, самые ужасные.
– Но ведь они, – я повертела в руке наручники, что обычно показывают у полицейских. – Ну разве, что по голове ударить.
Николай покачал головой, мол, ничего вы не поняли, дамочка. Подошел ко мне и застегнул на одном запястье наручник, а потом на другом.
– Главное, что они делают, не саму физическую боль, а то, что лишают вас возможности чувствовать себя свободным, а значит вы унижены. – Он отошел от меня, взял веревку, что свисала с потолка, дернул ее. Веревка была продернута через кольцо в балке. Подошел ко мне и привязал ее посередине наручников. – Свобода. Вот что мы ценим превыше всего. Почему мы сажаем преступников в тюрьмы? Мы лишаем их свободы, заставляем их мучиться. Мы не можем применить к ним физическую пытку, а вот пытка свободой, это другое дело. На что мы пойдем, чтобы вернуть себе свободу? – Он развел руками.
Николай отошел от меня. Теперь я стояла в наручниках, привязанная к веревке. Он подошел к противоположной стене, взял другой конец веревки и потянул, веревка натянулась и стала подниматься кверху. Мои руки медленно поднимались за веревкой, но вот веревка натянулась и потянула меня вверх. Я ничего не сказала, только повернула руки так, чтобы было удобней, чтобы наручники не так сильно давили мне запястья. Он натянул веревку еще сильней, и я привстала на цыпочки.
– На что мы пойдем, чтобы вернуть себе свободу? И я отвечу. Практически на все. И это понимает каждый, я, вы, Надя, и конечно же любое правительством.
Он подошел к столу, открыл ящик, порылся в нем, достал тёмно-синюю повязку. Вернулся ко мне и не спеша завязал глаза, потом проверил, плотно ли затянут узел, снова отошел от меня и уже через секунду вернулся.
– Приоткройте рот, – сказал он спокойно.
Не зная, зачем