Погибель Империи. Наша история. 1913–1940. Эйфория. Николай СванидзеЧитать онлайн книгу.

      Что касается будущего государственного устройства, необходимо избрать Учредительное собрание. Оно определит форму управления государством».

      Потом в течение всего 1919 года военный человек, сын крепостного, генерал Деникин много раз будет повторять: «Русский народ сам выразит свою волю, когда закончится стихийное помешательство». И только в воспоминаниях гораздо позже с генштабовской четкостью он напишет:

      Трудно сказать, каких лозунгов хотелось русским офицерам.

      Важнейшие центры России – Петроград, Москва, Киев, Одесса, Минеральные Воды, Владикавказ, Тифлис – были просто забиты офицерами. Они выжидали, их убивали, отправляли в ЧК, или они покорно шли регистрироваться к большевикам, или снимали форму и превращались в штатских. В первую психическую атаку под Новочеркасском пошли не офицеры, а мальчишки – батальон юнкеров. Это мальчишки шли во весь рост практически без оружия. Один взвод погиб полностью. Это они прикрывали Новочеркасск от большевиков за неделю до приезда Корнилова. Деникин пишет:

      И так не только в Новочеркасске. В Ростове находилось до 18 тысяч офицеров, на призыв откликнулись 300 человек.

      Генерал Алексеев, идеолог и фактический создатель Добровольческой армии, на похоронах кадетов, погибших в первых боях с красными, сказал: «Я вижу памятник, который Россия поставит этим детям. На горной скале – разоренное гнездо и убитые орлята. А где же были орлы?»

      В начале 1918-го численность Добровольческой армии не превосходила 3–4 тысяч человек. Во время тяжелейших боев за Ростов она сокращалась вообще до ничтожных размеров. Армейская казна позволяла выплачивать только нищенские оклады. Иногда только паек. Как солдатам, так и офицерам. При этом в офицерских батальонах офицеры несут службу рядовых.

      В начале 1918 года в Добровольческой армии насчитывалось всего 235 рядовых. Нужда во всем: не хватает вооружения, боеприпасов, нет кухонь, теплых вещей, сапог, хотя на донских военных складах – огромные запасы. Но нет денег, чтобы платить казачьим комитетам, которые распродают все подряд на сторону по бешеным ценам. В начале 1918-го казачество вообще не поддерживает добровольцев. Казачьи полки, возвращающиеся с фронта, насквозь пропитаны большевистской агитацией.