Арбатские подворотни. Александр КулешовЧитать онлайн книгу.
но дома в большинстве своем сохранились. Не все, конечно, так что поделаешь?..
– Это как на войне, внук, одних побили, другие вроде меня уцелели, но постарели. А взамен побитых молодые выросли вроде тебя… Ишь богатырь растет! И с домами так. Здесь знаешь какой особнячок стоял, загляденье! А теперь вон громадину возвели для начальства, небось по пять комнат на нос. Хоромы! – Такие вот проводил дед сравнения и заканчивал мрачновато: – Только что толку, ну ты маршал, лауреат Нобелевский, а на что тебе хоромы? Все там будем…
Дед тыкал пальцем в землю и грустно поглядывал на небольшие мемориальные доски в память Баграмяна, Шолохова, украшавшие стену одного из многоэтажных домов, кое-где возникших в приарбатском заповеднике.
– А вот тут мы Тольке Вихерту здорово надавали, – дед воинственно улыбался, вспоминая «битвы, где вместе рубились они», – теперь врач известный, член-кор. А тут Люська ютилась, мы у нее с Андреем Гончаровым виделись – она спец по древним языкам, а он – народный, режиссер номер один. В этом доме вахтанговцы жили, мы, помню, к ним ходили, теннисный корт у них был, смотрели там на Щукина, на Симонова, ну об этих слышал, а вот про Глазунова знаешь? Не знаешь. Я тебе расскажу…
И следовали бесконечные рассказы о людях, давно или недавно ушедших, великих актерах, общественных деятелях… Великих и не очень, о тех, кого дед знал, с кем дружил, кто был дорог его сердцу и памяти, с кем вместе воевал.
А теперь ушел и дед.
Но свою любовь к Арбату, его истории, его обитателям поселил в сердце Игоря навсегда.
Отец – другое дело. Геолог, он почти не бывал дома и, когда погиб где-то далеко в горах, исчез из жизни сына почти незаметно. Дед пережил зятя. Сестры, тетки, брат, еще какие-то родственники давно разъехались. Теперь из всей большой семьи остались мать да Игорь.
Мать, усталая и часто болевшая, вернее прибаливавшая, жила тихо, покойно, неторопливо, хлопоча по хозяйству, и принципиально не вмешивалась в Игореву жизнь. Когда он уходил и приходил, где бывал, что делал, ее не касалось. Быть может, она и хотела знать, но считала, что не должна задавать сыну вопросы – захочет, сам расскажет. А у него все времени не было… Но каждое утро, как бы рано он ни вставал, и каждый вечер, как бы поздно ни возвращался, он находил в их стерильно чистой кухне еду на столе, горячий чайник на плите.
Теплой, сытной, уютной жизнью жил Игорь дома. Но жизнь-то его в основном протекала вне дома. А там уюта и спокойствия было поменьше. Там никто его с завтраком на столе не ждал. Да и вмешиваться в его дела охотников хватало.
Ну что ж, на то и жизнь.
Игорь неторопливо шел по Арбату. Темные тучи низко нависли над городом, порой торопились куда-то, порой застывали неподвижно. Под ногами скользило. В домах зажглись огоньки. Но прохожих прибавилось.
Художники с покрасневшими носами тоскливо, но мужественно притоптывали возле своих шедевров – больших, не всегда понятных картин, крохотных, в основательных рамках пейзажей – зимний лес, закат,