Монбар Губитель. Густав ЭмарЧитать онлайн книгу.
моложе его, но одет столь же богато. Черты его лица казались сначала такими обыкновенными и незначительными, что наблюдатель прошел бы мимо, не обратив на них никакого внимания, но его маленькие серые глазки, полуприкрытые густыми бровями, сверкали хитростью, а линия рта с тонкими и насмешливыми губами совершенно опровергла бы предположение физиономиста, подумавшего, что человек этот недалекого ума и посредственных способностей.
Старший из всадников поклонился во второй раз.
– Милостивый государь, – сказал он, – я герцог Пеньяфлор. Та, кому вы спасли жизнь, подвергая опасности собственную, – моя дочь донья Клара Пеньяфлор.
Граф был уроженец Лангедока и говорил по-испански так чисто, словно на родном языке.
– Я очень рад, – ответил он с любезным поклоном, – что послужил орудием Провидению и сохранил дочь отцу.
– Мне кажется, – заметил второй всадник, – следовало бы оказать помощь донье Кларе; милая кузина наверняка серьезно пострадала.
– Не беспокойтесь, – ответил граф, – причиной обморока было всего лишь волнение. Если не ошибаюсь, мадемуазель уже начинает приходить в себя.
– В самом деле, – сказал герцог, – я, кажется, видел, что она сделала легкое движение. Лучше ее не трогать и дать опомниться, таким образом мы избегнем потрясения, последствия которого очень опасны для созданий нервных и впечатлительных – таких, как моя милая дочь.
Все это было сказано холодным, сдержанным и размеренным тоном, весьма отличающимся от того, какой должен был употребить отец, дочь которого чудом избежала смерти. Молодой офицер не знал, что и думать об этом истинном или притворном равнодушии. Но это была только испанская спесь. Герцог любил свою дочь так сильно, как только позволяла его высокомерная и честолюбивая натура, но ему было неловко проявлять свои чувства при посторонних.
– Милостивый государь, – продолжал герцог после минутного молчания, посторонившись, чтобы представить сопровождавшего его господина, – имею честь рекомендовать вам моего родственника и друга, графа дона Стенио де Безар-Суза.
Оба поклонились. Граф не имел никакой причины сохранять инкогнито, он понял, что настала минута сказать, кто он такой.
– Господа, – сказал он, – я граф Луи де Бармон-Сенектер, капитан флота его величества французского короля и командир фрегата «Эригона», в настоящее время стоящего на якоре в бухте Альхесираса.
Услышав имя графа, герцог страшно побледнел, брови его нахмурились, и он бросил на графа странный взгляд. Но смятение его продолжалось не более секунды, необыкновенным усилием воли испанец сумел скрыть в глубине сердца чувства, охватившие его, придал своему лицу прежнее бесстрастное выражение и с улыбкой поклонился. Лед был растоплен, эти трое узнали друг в друге людей благородного происхождения, их обращение друг к другу тотчас изменились, они сделались так же любезны, как прежде были холодны и сдержаны. Герцог первый возобновил разговор самым дружеским тоном.
– Вы, вероятно,