Пути Господни. Ксения КривошеинаЧитать онлайн книгу.
на мои представления о собаке. Мы были окружены плотным кольцом акуло-свиней, от вида которых тряслись поджилки. «Сейчас мы выберем себе щенка, – сказал Никита. – Ты знаешь, что их папа – чемпион мира, он голландских кровей, редчайшая порода белых бультерьеров, а мама из Англии и тоже большая аристократка.» «Опять эмигранты и беженцы, – подумала я, – неужели нельзя обойтись простой, без выкрутасов, местной породой?» И в это мгновенье к нашим ногам прижался беленький «поросенок», трясущийся от страха. Он жалобно скулил, просил защиты от семейной братвы, которая так и норовила его покусать. «Никита, возьмем этого, видишь, он совсем не злобный…» Я всегда любила мальчиков, но тут я сильно прокололась, оказалось, что это девочка.
Она росла кроткой, ласковой, тихой, но упрямой «зайкой». Её сердечные и душевные «антенны» всегда были настроены на нас – на её семью. Потом она много, очень много болела, а могла бы погибнуть в первый день нашего знакомства. На железнодорожном перроне Пуатье, обалдев от незнакомых шумов, «зайка» чуть не сиганула под подходящий поезд. Никита растерялся, двухмесячный белый комочек выскользнул у него из рук, длинный поводок-лебедка как‑то неловко раскрутился, и в последнюю секунду перед наезжающим составом я подхватила её!
Хозяева были рады сплавить нам девочку, таких идиотов, как мы, видимо, было не очень много – все покупали её братишек. Нас горячо убеждали, что мы сможем разбогатеть на потомстве, так как сейчас бультерьеры в большой моде и цене. Это была чистая правда, по тем временам мы выложили за неё приличную сумму и, конечно, никогда ни о каком «детрассаднике» не помышляли, потому что в нашей парижской малогабаритке она должна была приносить нам только радость. Но знали бы мы, во что это нам обойдется, в какие бессонные ночи, лекарства, клиники и тысячи франков выльется минутная слабость нашей (моей!) души. Но и теперь, поверни я колесо времени вспять, я опять купила бы только её.
Все семнадцать лет этот полноправный член семьи радовал нас своей лаской и умом. Ей нравилось, когда за ней ухаживали, выхаживали после многочисленных операций, вывозили на испанский пляж, где она зарывалась носом в песок, жарилась на солнце, мокла в море, а через неделю от соленой воды покрывалась гнойниками почище ющенковских… Но все это было позже, а тогда мы привезли её на Гандон и стали думать, как же её назвать? В королевском родословном паспорте стояла дата рождения 8 марта 1981 года и буква U. Мама моя предложила дать ей имя Урча – Urtcha, что по-нанайски – «девочка». Если верить, что данное имя является своеобразной Кармой жизни, то наша Урча вполне оправдала свою судьбу – она так и осталась девственницей. Никаких миллионов мы на её потомстве не заработали, но зато она полностью вписалась в ряды перемещенных лиц, легко войдя в семью русских эмигрантов в тринадцатом округе Парижа, населенном китайскими беженцами.
Урчу пора было воспитывать. В этот минимум входили прогулки без поводка, знание своей подстилки, уважение к ближнему