Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том первый. Нелли ШульманЧитать онлайн книгу.
внезапно навернулись слезы, – она выучила стихотворение наизусть…, – Хана опустила инструмент на просцениум:
– Ты появишься у двери, в чем-то белом, без причуд…, – легкие шаги отражались эхом в застывшем амфитеатре, она задержалась у черного проема, – в чем-то впрямь из тех материй, из которых хлопья шьют…
Женщина закружилась, белоснежный шелк ее хитона взмыл вверх. Прожекторы заметались по сцене, потолок раздвинулся:
– Молодец, Петька, – он уловил движение губ отца, – такого в музеях еще никто не делал…, – стеклянный верх галереи затемнялся для театральных представлений:
– Хана тоже удивилась, – Петя улыбнулся, – вернее, похвалила меня…, – сцена скрылась в вихре метели.
Лучи света скрестились на «Белом триптихе» Роберта Раушенберга, последней покупке отца для нового музея. Зал взорвался в аплодисментах. Петя стиснул захолодевшие руки:
– И опять кольнут доныне не отпущенной виной…, – вспомнил он, – любую вину можно искупить, иначе что мы за христиане…, – Петя наклонился к отцу:
– Папа, мне надо с тобой поговорить, прямо сегодня.
«Столичную» Федор Петрович Воронцов-Вельяминов привозил из Сан-Франциско. В Сиэтле продавался американский Smirnoff, однако отец ни в грош не ставил местную водку:
– Ты, Петька, над Россией только пролетел, – вздыхал он, – на Алеутских островах или в Москве вас водкой не поили, – прозрачная струйка полилась в холодный стакан, – здесь и вода другая, и зерно не такое, как дома…
Они распахнули окно вагончика в соленую тихоокеанскую полночь. Хана уехала на городскую виллу на заказанном Петей лимузине:
– Вам надо поговорить с дядей Теодором, – кузина пожала его пальцы, – я по вашим глазам все вижу. Не беспокойтесь обо мне, я большая девочка, – она коротко улыбнулась, – завтра шофер доставит меня в аэропорт. Спасибо, что дали мне возможность выступить…, – она кивнула на заваленное букетами сиденье машины. Петя склонился над ее рукой:
– Это была огромная честь, – сказал он, – и мы ждем вас на открытие всего музея, кузина. Потом мы построим концертный зал…, – Хана рассмеялась:
– В котором я непременно спою. Передайте Бебичке подарок, – она порылась в большой сумке черной замши, – живой крабик от нас убежал, но этот крабик приехал к ней из Парижа…, – брошка яркой эмали несла на себе штамп Hermes:
– Бебичка обрадуется, – Петя курил, пристроившись на окошке вагончика, – но еще больше она обрадуется матери…, – он совершенно не знал, как начать разговор.
Отец с аппетитом хрустел соленым огурцом из польской лавки. Вагончик оборудовали хорошим рефрижератором и удобной, как выражался Федор Петрович, спаленкой. В рабочей части стояли длинный, заваленный чертежами стол, Петин кульман и аккуратно сделанная модель будущего квартала искусств, как его звали на стройке:
– Ты молодец, – он очнулся от смешливого голоса отца, – творчески интерпретировал мое