Красное дерево, или как путешествовали в лихие 90-е. Дмитрий НержанниковЧитать онлайн книгу.
Я сотню раз ходил по этой сраной дороге, никого из них ни разу не видел. А тут несу крупу. Ну, на хера им, спрашивается, крупа?!
Но они ведь не знают, что там у меня крупа… Может, они думают, что это золото. Или серебро. Бриллианты на худой конец.
– Э, иди сюда!
Даже, не «не найдётся ли прикурить?».
Будете смеяться, я в 90-е всегда носил с собой нож. А иногда даже и пистолет. Но не в кармане, а в сумке. И вот самое смешное сейчас было то, что в этот раз этот спасительный нож лежал на самом дне сумки, заваленный сверху крупами и рисами.
Как описывают битву большие писатели? Наверняка широкими мазками: швед-русский-колет-рубит-режет, постой-ка, брат-мусью…
Я не воин-интернационалист и не профессионал-контрактник, но кое-что о битвах насмерть знаю…
Их было несколько в моей жизни. И эта – одна из них.
Я видел, что их трое, а я один. Вокруг ночь, зима, лес и «лихие 90-е»…
Меня ударили в переносицу чем-то железным. Наверное, кастетом. Кровь хлынула моментально. Не только из носа, но и из горла. Потоком. Что было особенно страшно. Сначала я подумал, что меня убили…
Я упал в снег, лицом вперёд. Подо мной оказалась сумка, на дне которой был нож. Я стал рыться в ней, пытаясь добраться до спасительного металла. Трое били меня ногами по голове. Кровь полилась и из ушей.
«Только бы не потерять сознание», – думал я.
Наконец я нащупал лезвие. Вскочил и вонзил его снизу вверх, в горло, первому же попавшемуся. Ещё и пошевелил им там. И даже поскрёб обо что-то твёрдое. Попавшийся попытался закричать, но захлебнулся кровью, она забулькала, облила меня… Он упал на спину, я на него, льющееся из нас красное смешалось в едином бурном потоке… Он задёргался, в глазах мелькнул тот самый ужас, который зовётся страхом смерти, на мгновение я понял, почему люди любят убивать… Но потом попавшийся свалил меня на бок, высвободился, вскочил, и, держась за своё истерзанное горло, ударяясь плечами о деревья и проваливаясь по колено в снег, побежал прочь.
Видимо, это был их главарь, потому что оставшиеся двое сразу обмякли. Я рванулся с ножом ещё к одному. Упал… Ледяной снег ожёг меня. Встал. Заорал, как учили в армии: «Крови вашей хочу, суки!» Наверное, я был страшен… Они отшатнулись и, оступаясь, исчезли в ночи.
Домой я в таком виде, конечно, вернуться не мог и неделю отлёживался дома у друзей…
Говорят, что люди делятся на волков, овец и собак. «Пинк Флоид» в альбоме Animals выделили ещё и свиней. Я не могу отнести себя ни к одному из этих четырёх видов. Мне думается, что я – стриж. Когда я встречаю этих птиц в каких-нибудь романтических холмах, они радостно вьются вокруг меня, демонстрируя свою единоплемённость… Почему-то мне думается, что я родился ужом, а потом превратился в стрижа. Один из моих ненаписанных эзотерических романов так и должен был называться «От ужа до стрижа». Это название я однажды увидел под грибами.
Грибы. Так стоило бы назвать отдельную главу. А, может, даже книгу… Но пока вернёмся к Мадриду.
Теперь я знаю, как возникают