Аленький цветочек. Мария СемёноваЧитать онлайн книгу.
испытывала большую неловкость. Как будто что-то их связывало, какой-то секрет. Чушь, конечно. Она могла бы поклясться – он не обращал на неё никакого внимания Вежливо здоровался, и все…
А потом настала осень и её. Машин, день рождения. Справляли его, как обычно, в лаборатории. С «Алазанской долиной», бутербродами и тортами прямо на столах, застеленных старыми распечатками. И все это хотя под конец дня, но, естественно, в рабочее время.
Когда уже чокнулись за «новорожденную» и собрались налить по второй, чтобы должным образом почтить Машиного poдuтеля, в запертую (по случаю нелегальщины) дверь деликатно постучали с той стороны. Молодежь бросилась прятать рюмки, а папа напустил на себя независимый вид и лично отправился открывать. Кому, как не начлабу, и случае чего отмазывать сотрудников от разгневанного начальства!
Шелкнул замок, и стало ясно, что действовать придётся по худшему из мыслимых вариантов. Ибо на пороге стоял лично заместитель директора по режиму. А в глубине коридора просматривалась троица его ближайших подручных. Могучие парни переминались, ни дать ни взять «болея» за своего командира. «Можно к вам?» – дипломатично спросил Скудин, хотя мог бы войти и не спрашивая, и папа потом говорил, что почувствовал себя носом к носу с вампиром, которому, как известно, вначале требуется приглашение. «Прошу…» – буркнул он, отступая с дороги. «Приятного аппетита, – пожелал Иван всем присутствующим. И… извлёк из-за спины розы. Целый букет нежно-лососёвых, нравившихся (и откуда узнал…) имениннице. – Поздравляю вас, Марина Львовна, с днём рождения, – продолжал он улыбаясь, но глаза почему-то были настороженные и тревожные. – И ещё… позвольте сделать вам… предложение. Выходите за меня замуж!»
«Что?!!» – ахнула Маша.
Но внутренне, чёрт побери, нисколько не удивилась…
Скудин наконец выбрался на берег. Полотенце ему было без надобности. Гимнастика, отжимания на кулаках, бой с тенью, которая в итоге наверняка угодила в свою теневую реанимацию… Маша долго смотрела на мужа, любуясь, потом вспомнила, что надо было сделать одну вещь.
Дурацкая по здешней жизни городская привычка – таскать с собой кошелёк, а вот пригодилась. С самым серьёзным видом она разыскала золотистый новенький гривенник и бросила к подножию валуна: «Ваше благородие, владычица Выгахке… нижайше прошу вашего пардона, поелику аз есмь засранка и дура. Зело вельми понеже и паки. – Бессмертный „Иван Васильевич“ упopно лез ей на ум. – Не корысти ради, а токмо волею…» Господи, какая дичь, хорошо хоть, что мысленно, Иван не услышит и не засмеет. А если серьезно, то, конечно, дура, уехала, с отцом даже не попрощалась. Гордая, самостоятельная. вылетевшая из родительского гнезда, заневестившаяся дочка-красавица. Засранка неблагодарная…
…В общем, чудесные лососёвые розы обратно в скудинскую физиономию не полетели. «Таких ребят полно! А ты!..» – возмущался папа несколько времени спустя, когда «Иван Степанович» превратился