Комбат по прозвищу «Снежный Лис». Владимир ПершанинЧитать онлайн книгу.
осилили семилетку Андрей да сестрёнка Маша. Старшие дети подросли, появилась возможность учиться младшим. В тридцать четвёртом году Андрей подал заявление в Саратовское танковое училище. Прошёл медкомиссию, комсомолец, из колхозной семьи – приняли сразу.
В тридцать шестом году отправили служить на Дальний Восток, где складывалась непростая обстановка. Лейтенант, красивая форма, жалко, не дали заехать в родную деревню, показаться родне.
В тридцать девятом году дивизию перебросили в Монголию, куда вторглись японские войска, захватившие к тому времени почти всю Маньчжурию. Ехали, как на праздник, не сомневаясь, что с ходу разобьют обнаглевших самураев. Политработники надрывались вовсю, расхваливая мощь Красной армии, её танковые войска и умение нанести крепкий удар.
Вспоминая позже три месяца боёв на Халхин-Голе, командир взвода старший лейтенант Шестаков понял, что не пройди он эту жестокую школу, вряд ли бы выжил в будущей большой войне.
Взвод Андрея Шестакова состоял из трёх лёгких машин. Два танка ВТ-5 и его командирский, более современный БТ-7. У японцев, в основном, были на вооружении лёгкие танки «Ха-Го». И хотя командиры, и особенно политработники, отзывались о них пренебрежительно, «япошки» не уступали в броневой защите нашим ВТ-5.
Слабее у «Ха-Го» были башенные пушки, но даже калибр 37 миллиметров пробивал броню наших лёгких танков за километр. БТ-7 был более современной машиной, с лобовой бронёй двадцать два миллиметра, двигателем втрое мощнее, чем у «японца», и рациональным наклоном брони, особенно в полукруглой башне.
Но говорить о лёгких победах в ходе боёв на реке Халхин-Гол не приходилось. Уже на четвёртый день взвод Шестакова потерял одну из машин, сгоревшую от попадания бронебойного снаряда. Похоронили в чужой песчаной земле останки двух товарищей.
Андрею и его экипажу пока везло. Снаряд врезался в усиленную башенную «подушку» и отрикошетил. Танк словно ударило огромной кувалдой. Сержанта-башнёра контузило, Шестакова сбросило с сиденья, но механик-водитель вывел танк из-под огня и укрыл машину в низине.
Постепенно приобретал опыт. Понял, как важно умело маневрировать, не подставлять врагу борт и заходить для решающего удара с фланга. Удачным выстрелом «сорокапятки» вложил снаряд в основание башни «Ха-Го», а затем добил машину, которая горела чадным дымным пламенем солярки.
Ротный объявил Шестакову благодарность. Пообещал за следующий подбитый танк награду.
– Можно япошек бить? – восклицал командир роты, которая уничтожила в бою два японских танка и раздавила миномётную батарею.
– Можно! – дружно согласились два других взводных.
Молодые лейтенанты словно забыли, что и рота потеряла две машины, погибли пятеро танкистов и почти два десятка пехотинцев из десанта.
Да, у японцев были слабее пушки, двигатели, лобовая броня. Но Андрей Шестаков не забыл, с каким ожесточением выскакивали из траншей вражеские солдаты, громко выкрикивая «Банзай!» своему императору, и бежали на пулемёты.
Сапёры