Три «котла» красноармейца Полухина. Анатолий СорокинЧитать онлайн книгу.
после чего пушка тут же и выстрелит!
– Понял!
Заминка была связана с почти нулевой выучкой Саши в роли командира орудия. По всем правилам и уставам солдат на этой должности сначала отдаёт команды, связанные с установками для стрельбы, а потом громко произносит: «Огонь!» Остальные номера расчёта начинают готовить систему к выстрелу, когда все эти действия закончены, рапортуются «Готово!» – и командир служебным словом «Орудие!» разрешает спуск его ударного приспособления. Но всё это действует, когда расчёт «играет в полном составе», а когда командир орудия и наводчик совмещены в одной персоне, то кому и как отдавать распоряжения?
Помимо такого рода сомнений, Сашу охватил ещё и дикий мандраж. Его первая стрельба была сразу боевой, причём такой, от которой зависела его, да и не только его, жизнь. Бинокль дрожал в его руках, поэтому пришлось лечь рядом с пушкой, чтобы упереть локти в землю и прекратить этот тремор. В поле зрения был чётко виден бугорок с амбразурой и гитлеровец, по-прежнему бродивший рядом с берегом речушки. Собрав всю свою волю в кулак, бывший студент громко произнёс: «Орудие!»
Громыхнул выстрел, и спустя секунду на покатой крыше укрепления, правее и выше амбразуры, взметнулся взрывной султан. Оно было построено врагом добротно, и какие-то семьсот граммов тротила, да ещё и без заглубления, ему значительного вреда не нанесли. Однако взрывная волна сбила выходившую из него антенну, а один из осколков попал прямо в бок гулявшему рядом немцу. Тот упал и заорал от боли во всю глотку, но Саше его благой мат был попросту не слышен. Красноармеец метнулся к панораме, изменил установку прицела на «семь», скорректировал угол возвышения ствола и приказал Родиону открыть затвор, попутно заметив, что орудие установили хорошо: его лафет даже не сдвинулся с места. А это значило, что можно стрелять дальше, не опасаясь того, что окуляр панорамы въедет тебе прямо в глаз.
Родион выполнил распоряжение: стреляная гильза со звоном вылетела из казённика. Илья тоже не сплоховал, быстро достав из лотка следующий патрон и свинтив колпачок у взрывателя. Пушку перезарядили, Саша опять приник к окуляру панорамы: перекрестие стояло чётко на амбразуре укрепления. Вдруг внутри неё запульсировал оранжевый огонёк, и где-то над головами бойцов просвистели пули данной немцами очереди. Но, по всей видимости, огонь вёлся пока ещё не прицельно, для острастки, поскольку звук от пуль шёл то сверху, то сбоку, то превращался в глухие удары: достаточно далеко перед орудием вздымались фонтанчики пыли от их попаданий в грунт.
Вновь последовали команды, большей частью для самого себя, «Огонь!», «Орудие!» и выстрел, но получился явный недолёт: в поле зрения панорамы разрыв закрыл собой цель. Дождавшись наката ствола в исходное положение, Родион открыл затвор. Братья прямо на глазах становились настоящими номерами расчёта: сноровка-то у них была и до того, без неё в деревне жизнь превращается в сплошной кошмар. Не успел Саша вернуть прицел на установку «восемь», как пушка была вновь заряжена и подготовлена к выстрелу.