Метро 2035: Муос. Падение. Захар ПетровЧитать онлайн книгу.
ничего не понимая, подняла свой сапог. Жанна несколько секунд изучала Верину обувь, а потом, изобразив усталость, сообщила:
– Теперь остается узнать, кто из вас четверых, там топтавшихся, убийца. Отвечай: ты?!
Вера отшатнулась от внезапного выкрика Жанны, которая согнувшись и дыша ей прямо в лицо, кричала:
– Если ты шла позже убийцы, то должна была видеть труп! Если шла раньше, твои следы, скорее всего, были бы затоптаны убитым, убийцей и другими, кто шел за тобой. Так, может быть, ты убила? Отвечай!
От былого добродушия на лице Жанны не осталось и следа, черты ее были перекошены злобой, от чего Вера невольно съежилась, стараясь вдавить себя в табуретку. Видя замешательство Веры, Жанна как ни в чем не бывало за мгновение сменила маску на лице, ангельски улыбнулась и спокойно спросила:
– Что ты ответишь?
– Что я там не шла.
– Правильно, потому что ты там действительно не шла. И этот ответ в такой ситуации можно считать истинным, потому что вступление к вопросу предполагает только правильный ответ. Ведь следователь «невзначай» проговорился о следах нескольких людей. Тот тестируемый, которого там не было, будет в недоумении отрицать оставленные следы, что бы ты ему про них ни говорила. А что делать преступнику? Ведь любой дурак понимает: если подозреваемых несколько и только один из них упрямо отрицает очевидную вещь – наличие оставленных следов, значит, скорее всего, он и есть реальный преступник. Поэтому лучше признать то, что установлено – факт прохода по месту убийства, но отрицать причастность к убийству – подозреваемых ведь все равно несколько. Так думает тестируемый, или, как говорят следователи, – допрашиваемый, вернее, не думает, думать ты не должна ему давать, – просто такая позиция в предложенной ситуации на первый взгляд кажется очевидной. И следователь сам предложил подозреваемому новую позицию к отступлению: «Я шел, но я не убивал, убил кто-то другой из нас четверых». Но мы-то знаем, что эта новая позиция – мираж, следов никаких нет и других подозреваемых, следовательно, тоже нет. И если из десяти тестируемых на эту утку поведется один – значит, это тот, с кем нужно работать дальше.
– Но ведь это как бы… не совсем честно…
– А где ты в моих словах увидела ложь? Следователь ведь не сказал, что он видел следы, не сказал, что увидел там твой след, – он просто посмотрел на сапог и бросил ничего не значащую фразу про «четверых топтавшихся». И кто знает, кого он имел в виду: может быть, тех, кто забирал труп после твоего осмотра, а может, тех, кто проходил там два года назад. Согласна?
Вера неуверенно кивнула.
Целыми днями Жанна посвящала Веру в секретные знания психологической службы Инспектората. Поначалу это было интересно и ненавязчиво. Они проигрывали разные ситуации, в ходе которых Вера узнавала все больше о людях, о том, как устроено их мышление и как можно эффективно на них воздействовать.
– У древних были специальные машины, чтобы узнавать правду – «детекторы лжи». Они отличали ложные