Две недели в другом городе. Вечер в Византии. Ирвин ШоуЧитать онлайн книгу.
миг защитить своих хозяев, покарать их обидчика, выполнить свои функции сторожевого пса.
Браттон опустил руку. Сделал пару резких вдохов, издавая свистящий звук.
– Джек пожал мою руку, – громко произнес Браттон. – Он не строит из себя гордеца. Хоть и занимает ответственный пост.
– Джек – дипломат. – Делани смерил Браттона ледяным взглядом. – Ему приходится пожимать руки всяким негодяям, которые протягивают их.
– Прикусите язык. Я не позволю так разговаривать со мной.
Делани повернулся спиной к актеру и, нежно коснувшись руки Барзелли, сказал ей:
– Ты сегодня прекрасно выглядишь, carissima[32]. Мне нравится твоя новая прическа.
Браттон снова оказался перед Делани; Джек заметил, как сжались кулаки Тассети в предвкушении работы.
– Я скажу, что о вас думаю, – обратился актер к Делани. – Вы втайне симпатизируете коммунистам. В Голливуде осталось много таких, как вы. В последний раз, когда я был там, я заглянул в «Чейзенс». Проходя мимо одного из столиков, я повернул голову в сторону, и кто-то плеснул в меня содержимым своего бокала… Там сидели шесть магнатов кинобизнеса, спонсоров республиканской партии, и когда я спросил их, кто это сделал, они только рассмеялись…
– Успокойтесь. – Джек испытывал стыд за кинобизнес, за американцев, находящихся в Штатах и за рубежом. Он коснулся рукава Браттона. Актер дрожал. – Делани не способен делать что-либо втайне. Всем известно, что он был противником коммунизма в те годы, когда вы каждый вторник ходили на собрания. Почему бы вам не отправиться домой?
– Комиссия вручила мне свидетельство о том, что с меня сняты все обвинения, – исступленно заявил Браттон. – Заслушав мои показания, они пожали мне руку и сказали, что я – истинный патриот Америки, который осознал свою вину и нашел в себе мужество искупить ее. Я могу показать вам документ.
– Комиссия выдала бы карантинное удостоверение тифозной вши, – заметил Делани, – если бы та помогла, как вы, поймать другую тифозную вошь. Я думаю, что в душе вы по-прежнему коммунист, если вы вообще способны иметь какие-то убеждения. Вы – трус, заговоривший, чтобы спасти свою шкуру; вы предали многих несчастных из числа ваших бывших друзей, самый отважный поступок которых заключался в подписании в 1944 году приветственного послания, адресованного русской армии. Мне жаль вас, но я не пожимаю руки из жалости. Если вы на мели и нуждаетесь в подаянии, зайдите завтра в мой офис, я дам вам несколько долларов; я всегда считаю своим долгом спасти от голодной смерти любого актера, даже такого плохого, как вы, поскольку получаю доходы благодаря их труду. А теперь убирайтесь отсюда, вы и так уже всем здесь надоели.
– Мне следовало бы ударить вас, – прошептал Браттон, не поднимая висящих вдоль туловища рук.
– Попробуйте, – тихо сказал Делани и повернулся к Барзелли: – Пойдем выпьем, carissima.
Делани взял актрису под руку, и они направились к бару. Тассети улыбнулся, с удовольствием наблюдая за Браттоном. Тачино пожал плечами.
– Вот что я скажу, – заявил продюсер. –
Дорогая