Жизнь, которую мы потеряли. Аллен ЭскенсЧитать онлайн книгу.
чью-нибудь биографию для занятий по английскому.
– Итак… – Он приподнял бровь, наклонившись ко мне, его лицо было на редкость серьезным. – И тут у меня, естественно, возникает вопрос: почему именно я? С чего это вдруг… я удостоился такой чести?
– Меня покорила ваша история, – брякнул я первое, что пришло в голову; неискренность этих слов повисла в воздухе между нами.
– Покорила? Интересно чем?
– Ведь не каждый день встречаешь… – Я осекся, пытаясь придумать, как бы поделикатнее закончить фразу. Не мог же я сказать: убийцу и педофила! – Человека, сидевшего в тюрьме.
– Джо, нечего ходить вокруг да около, – произнес Карл, медленно и аккуратно выговаривая слова, чтобы хватило дыхания.
– Простите?
– Я тебя заинтересовал вовсе не потому, что сидел в тюрьме. А из-за убийства той самой Хаген. Именно поэтому мы сейчас и беседуем. Не стесняйся, выкладывай. Ведь это поможет тебе получить зачет, да?
– У меня действительно была такая мысль, – согласился я. – Такая вещь… как убийство, я хочу сказать, ведь каждый день с этим точно не сталкиваешься…
– Возможно, гораздо чаще, чем ты думаешь, – ответил он. – Возможно, в каждом доме найдется десять-пятнадцать процентов людей, которые убивали.
– Вы хотите сказать, что в этом здании, кроме вас, найдется еще десять убийц?
– Ты имеешь в виду просто убийство или предумышленное убийство?
– А что, есть какая-то разница?
Мистер Айверсон посмотрел в окно, явно взвешивая в уме мой вопрос, но не для того, чтобы найти ответ, а скорее чтобы решить, стоит ли мне его говорить.
– Да, – проронил он. – Разница есть. Я делал и то и другое. Я убивал и совершал предумышленные убийства.
– Так в чем же разница?
– А разница в том, что ты или надеешься, что солнце взойдет, или надеешься, что оно никогда не взойдет.
– Ничего не понимаю. А что это значит?
– Конечно не понимаешь. Куда тебе это понять? Ты ведь еще просто сопляк, университетский молокосос, который тратит отцовские денежки на пиво и девиц и пытается получить зачет, чтобы в ближайшие несколько лет иметь возможность отлынивать от работы. И самая главная твоя забота в этой жизни – успеть до субботы пригласить какую-нибудь цыпочку на свидание.
Страстность обличительной речи этого изможденного человека застала меня врасплох и, честно говоря, вывела из себя. Я вспомнил о Джереми в своей квартире, которого отделял от кризиса всего один щелчок пульта телевизора. Я вспомнил о матери в пенитенциарном учреждении, на вдохе взывающей ко мне о помощи, а на выдохе проклинающей тот час, когда она меня родила. Я вспомнил, как буквально проскочил между струйками, балансируя на грани возможности оплатить колледж, и мне вдруг захотелось вломить этому категоричному старому хрену, да так, чтобы он вылетел из своего инвалидного кресла. Я чувствовал, как внутри закипает злость, но я набрал в грудь побольше воздуха, как делал всегда, когда меня расстраивал Джереми, и меня отпустило.
– Вы