Жизнь и смерть генерала Корнилова. Резак Бек Хан ХаджиевЧитать онлайн книгу.
иди сейчас же явись тому полковнику, который собирается ехать с командующим! – торопил меня князь, указывая на полковника, вышедшего из вагона вместе с генералом Корниловым и направлявшегося к автомобилю. – Мне известно, что вы сопровождаете командующего. Сколько человек джигитов имеете с собой? Прошу забрать их в город, где для вас отведена квартира. За людьми по приезде в город я пришлю автомобили. Вы теперь состоите в моем распоряжении! – сказал полковник, которому я поспешил представиться.
Полковник этот, Владимир Васильевич Голицын, был истинно преданный генералу Корнилову человек и состоял при нем старшим офицером для поручений.
Прошло около трех часов, а обещанного автомобиля не было. День был жаркий и солнечный. Сад же у вокзала, в котором были приготовлены столы для обеда офицеров штаба, оставшихся в поезде, утопал весь в зелени и благоухании.
– Ты, брат, теперь ушел из моих рук! – шутил князь, сидя за столом в тени черешни, попивая вино, появившееся в изобилии во время обеда, – за отсутствием генерала Корнилова.
– Не знаю теперь, куда пристать! Вы не знаете, Ваше Превосходительство, кто поведет дальше поезд? – спросил князь у одного генерала, сидевшего рядом с ним.
– Это мне так же известно, как если бы вы спросили меня, куда вы теперь пристанете? – ответил генерал, пожимая плечами. – Насчет поездки дальше ничего не известно, но, по-моему, генерал Корнилов скоро уедет отсюда дальше! – помолчав, полушепотом, прибавил генерал, глотая понемногу красное вино.
– А что, Ваше Превосходительство, на Шипке неспокойно? – задал князь вопрос:
– Мне кажется, да! – последовал ответ.
После обеда я по обыкновению пошел к своим джигитам попить зеленый чай и поделиться с ними тем, что знал.
– Бэ, Хаджи Ага, сколько их! – обратился ко мне один из них.
– Кого? – удивился я.
– Да генералов, полковников этих! Куда ни посмотри – везде встретишь их. Кто же на фронте остался, Ага? Вчера со мной произошел, такой случай. Стоял я на часах. Подходит ко мне вон тот генерал, – указал подбородком джигит на одного из генералов, – и спрашивает, много ли у нас в полку джигитов, не желающих воевать? Я на него крикнул: «Не рэзгобарить! А то стрылэй чечас!» А он: «Карашо, карашо!» и быстро ушел.
– Ага, Уллу бояр совсем непохож на этих генералов! – вмешался другой джигит. В двенадцать часов ночи, когда я сменял часовых, он вышел на площадку своего вагона и показал часовым, как надо держать винтовку. На чисто туркменском языке бояр спросил меня, из какого я аула, есть ли у меня родные, чем они занимаются и чем я занимался до поступления в полк. Оказывается, он очень многих туркмен помнит, с которыми когда-то ездил в Афганистан. Из нашего аула он также знает несколько туркмен, сопровождавших его во время поездки по Ахалу. Каждое его слово кололо меня в сердце, и я говорил сам себе: «Ты, бояр, хорошее сердце имеешь, и оно понимает наше. Ты Сердар, и за тобой можно в огонь и в воду идти без страха». Потом попросил у меня зеленого