Одинокие в раю. Илья ШтемлерЧитать онлайн книгу.
помолчи! – взъярилась прокурорша. – Устала вызволять тебя из переделок, свидетель хренов.
Две пожилые дамы из глубины ротонды принялись громко увещевать подругу, мол, уймись, Вера: женится – образумится. Кончайте базарить, – какой-то дядечка перекрыл общий гвалт: где невеста, сейчас снова вызовут оформляться…
– В третий раз вызовут. Позор! – перевела дух будущая Надина свекровь. – Где ж наша невеста, Коля? Или в пивной забыл?
– Как где?! Тут должна быть! – трезво воскликнул Николай и выкрикнул тревожно в снующую по залу людскую толчею: – Надя! Надюха?!
– Неужто не дождалась? – испуганно пролепетал друг Димон. – Ушла? И Тамарка с ней?
– Правильно сделали! – сварливо проговорила Вера Ильинична, добавив с обидой: – Что же она пряталась-то?
– Черт ее знает! – огрызнулся Николай, ошалело вертя головой. – Надя…
– Здесь я, здесь. – Надя покинула укрытие.
Следом и Тамара появилась из-под портрета сановной особы. Ее костюмчик был точно в синий цвет одежды важного господина в пышном парике.
– На-а-адька! – Широкое лицо Николая улыбалось, наливаясь утерянным от волнения хмелем. – Расписываться пора, а ты…
– Вот и расписывайся… со своей мамой, козел.
Надя сунула в оттопыренный карман Николая серую коробочку с кольцом и вышла из зала.
Да и Тамара, признаться, растерялась от такой выходки. Не ожидала. Конечно, Николай проявил себя не лучшим образом, но так резко оборвать…
Она и Тамару обидела под горячую руку. Так и сказала на остановке автобуса, что хочет побыть одна. Одна! И никого не хочет больше видеть…
Тамара это поняла по-своему. И кажется, правильно поняла.
С некоторых пор Грин Тимофеевич даже бравировал своим одиночеством. Смирившись с тем, что жизнь больше не предлагала ему былого разнообразия, он поначалу переживал и отвечал на равнодушие к себе каким-то детским, наивным высокомерием. Потом смирился и, более того, находил в этом особое упоение. Да, возникали те или иные соблазны – чьи-то презентации, премьеры, гастроли знаменитостей, просто светские тусовки, – но не будучи «званым», делал вид, что они его не волнуют. Он даже и не замечает эту суету. То, чем иные восторгаются, считают престижным, он, Грин Зотов, считает пустяком. Он нисколько не огорчен быть незамеченным. Более того, он сам желает им быть. Мне плевать на ваше ко мне безразличие, говорил он своим поведением. То, чем владею я, чего достиг за все прошлые годы, гораздо, важнее вашего безразличия ко мне. И вы это сами знаете, и вас это выводит из себя. Ибо вы завистливы, вы готовы закопать друг друга ради своего мелкого тщеславия…
Однако, положа руку на сердце, он весьма переживал. Его огорчали бывшие друзья, бывшие хорошие знакомые. Многие из них часто бывали у него в гостях. Как говорится – ели-пили. И не раз. Вон сколько порожних бутылок ванную комнату захламили. Особенно буйствовали во времена Ларисы, да и при Зое телефон не умолкал. Возможно, его женщины