Ласточкино гнездо. Валерия ВербининаЧитать онлайн книгу.
мелом номер снимаемого куска и сунул дощечку под объектив. Оператор на пол-оборота ручки заснял дощечку, и Саша Деревянко ловко убрал ее из кадра.
– На аппарате – есть! – крикнул Нольде режиссеру.
– Начали! – скомандовал Борис в мегафон.
Машина двинулась с места. Эдмунд Адамович припал к глазку и стал крутить ручку камеры. Сидя на стуле, Федя Лавочкин зевнул и деликатно прикрыл рот рукой.
– Хорошо нашему главному злодею Мише, лежит сейчас где-нибудь на пляже или пиво пьет, – сообщил комик Володе, доверительно понизив голос. – Я как чувствовал, что до нас сегодня очередь не дойдет. Мише можно культурно отдыхать, а нам нельзя. У него смены нет, а у нас есть, вот и будем тут жариться, пока не пропечемся… Эх!
Он говорил, с завистью поглядывая на красивого, отменно элегантного Еремина, который играл в фильме роль наследника миллионов, попавшего в лапы международной преступной организации.
Внешне Андрей был полной противоположностью маленького, толстенького, коротконогого Лавочкина, который в присутствии коллеги испытывал нечто вроде комплекса неполноценности.
Впрочем, Федю отчасти утешало то, что Еремина никто не считал хорошим актером, а главная звезда фильма Нина Гриневская и вовсе называла его «бревно с глазками».
Тем временем наследник миллионов Эндрю уже приставил дуло револьвера к затылку девушки в белой шляпке.
– Лёка, поворачивайтесь! – закричал режиссер в мегафон. – Вот так… Очень хорошо! Кончили!
Оператор перестал вертеть ручку.
Петя накорябал на полях сценария еще одну пометку «снято», и группа стала готовиться к съемке крупных планов.
Подчиняясь указаниям Эдмунда Адамовича, Деревянко стал переустанавливать аппарат. Пирожков сделал Лёке замечание, чтобы она не трогала лицо руками, иначе грим придется поправлять. Шоферу Кеше, напротив, было разрешено разгримироваться, потому что сегодня в дальнейших съемках он не участвовал.
Часть зевак, разочарованная тем, как буднично и заурядно выглядел съемочный процесс, ушла с набережной, и их место заняли другие любопытные.
От скуки Володя заключил с Лавочкиным пари, снимет ли несгибаемый оператор жилет: комик уверял, что нет, Голлербах настаивал на обратном. Светляков послал Васю за нарзаном для режиссера, Эдмунда Адамовича и себя, и Харитонову пришлось подчиниться.
Когда он вернулся, крупный план руки Еремина-Эндрю с револьвером был уже снят, и готовились снимать крупный план Лёки-Мэри. Несмотря на протесты Васи, две бутылки у него тотчас отняли Володя и Федя, третьей завладел ассистент, и помрежу снова пришлось идти за нарзаном. Молодой человек был так возмущен, что даже не заметил, как кассир его обсчитал на целый гривенник.
«Вот тебе и съемки на юге, – размышлял Вася, нахохлившись, – думали: Ялта, отдохнем, какой там отдых, режиссер всех загонял, из двух серий сделал три… Ну это ясно, почему – чтобы денег ему кинофабрика больше заплатила… Наверху у него поддержка, вот он и…»
Додумать свою мысль Вася, впрочем, не успел, потому что едва не навернулся