Говорящие памятники. Книга II. Проклятие. Филимон СергеевЧитать онлайн книгу.
силы и бей их кто как может! Кто словом, кто кулаком…
Припадки и бредовое состояние были редким явлением для памятников. Если они говорили, значит дышали, и их беспокоили те же самые проблемы, что и людей. Только гранитная, бронзовая или серебряная оболочка сковывала их души. Неговорящие и не мучились никакими проблемами. Они ждали инициативы мастера.
Хозяин был в растерянности. «Если открыть рот всем памятникам, – размышлял он, – то получится ерунда! Сергей Есенин закричит, что земля продаётся не тем людям. В деревнях нет песен, радости, взаимного понимания. Ржаная водка стала „палёнкой”. Весь разум и дыхание луговых покосов только в телевизоре. Василий Шукшин назовёт русский капитализм преступлением, Владимир Высоцкий скажет: „За что боролись, на то и напоролись!”, а Василий Белов перестройку окрестит „Бедой”»…
Глава третья
Гиппократ и его удивительный разум
Серебряный Гиппократ – фигура с маленький человеческий рост, имеющая нарядную шляпу и сильно истоптанные туфли, – появился очень скоро. Гиппократ плохо говорил по-русски, но доходчиво.
– Моё почтение, мастер. Я нахожу Ваше лицо не совсем здоровым, – сразу начал он.
– О здоровье подумать некогда, – приветливо улыбаясь, с низким поклоном, ответил хозяин. – Только болен не я, а Лев Николаевич. Он бредит в припадке. Я в растерянности… С ним такое впервые.
– Бред, бывающий вместе со смехом менее опасен, – тихо и вкрадчиво сказал Гиппократ. – Но бред серьёзный более опасен.
– Чертей баламутит писатель наш…
– Бороться с чертями – опасно. А не бороться ещё опаснее. Весь мир заполонят. Может, гомопродукты остановят прирост, – играя в мудрость, рассуждал олигарх. – Нахрапистый чёрт страшнее самого профессионального дьявола, сидящего в тёплом кабинете. Он непредсказуем и готов ободрать Землю как липку.
Хозяин с жалостью смотрел на бронзовое безжизненное лицо великого писателя, и, поняв, что он невменяем, предложил Гиппократу сесть за стол рядом с отяжелевшим русским классиком на деревянную лавку.
– Почту за честь, – сухо сказал Гиппократ.
– Врач-философ; ведь нет большой разницы между мудростью и медициной. Ваши слова, странствующий целитель?
– Да. Оно так и есть. Человек – не просто животное, постигающее земную юдоль. Его разум сознательно связан с космосом. Он такой же бесконечно озарённый, постигающий в движении всё на свете, как и космос, как Вселенная. Только философ может отважиться на такое постижение. Врач помогает ему понять этот странный очаровательный мир, и без философии здесь невозможно.
– Тогда скажите мне, философ, почему технический прогресс кое-как шевелится, а псевдонравственность, изощрённая проституция, аморальное поведение растут с большой скоростью, и рожать скоро будет опасно.
– Вы что, за этим позвали меня? – нахмурился Гиппократ.
– Нет, нет, уважаемый философ. Этот вопрос волнует меня лично, потому что я собираюсь жениться.