Русский офицерский корпус в годы Гражданской войны. Противостояние командных кадров. 1917–1922 гг.. А. В. ГанинЧитать онлайн книгу.
формированиями. Я не допускал мысли, что большевизм еще долго продержится.
В этом я ошибся, но я ли один?..»[155] Однако Брусилов и те, кто мыслил так же, не ошиблись в том, что большевики довольно быстро смогли на новых началах восстановить армию и наладить строгую дисциплину. Эти меры не могли не импонировать офицерам, увидевшим в новом режиме сильную власть, способную справиться с анархией в стране.
По мере укрепления советской власти она находила поддержку у сторонников твердой руки, каких было немало среди офицерства. Интересное объяснение привел бывший капитан И.В. Высоцкий, отметивший, что перешел на сторону советской власти «не в силу понимания советской системы, а в силу уверенности в жесткости этой власти, в отличие от мягкотелости Керенского, а также и вследствие призыва офицеров на службу в Красной армии»[156]. Бывший полковник С.Д. Харламов свидетельствовал: «Мне представлялось, что “все погибло”.
С началом же проявления твердой руки пролетарского управления, с началом создания своей новой Кр[асной] армии (где и мне, грешному, будет отведено хоть какое-нибудь место), я увидел, что Октябрьская революция не только разрушает, но она и создает что-то, причем это что-то имеет свои политические плюсы. Тут уже пробудилась и патриотическая нотка – хорошо сделал, что пошел служить, что никуда не дезертировал»[157]. Не случайно к Красной армии добровольно примкнули и прежде консервативно настроенные представители старой военной элиты, жаждавшие твердой власти и имевшие репутацию крайне правых. Например, бывшие генералы М.Д. Бонч-Бруевич, А.А. Самойло и др.[158]
Отметим еще ряд причин, по которым офицеры добровольно выбирали службу в Красной армии в 1918 г. Демобилизация старой армии в феврале 1918 г. привела к тому, что офицерам пришлось искать средства для дальнейшего существования – кто-то устраивался на гражданскую службу, некоторые были даже вынуждены заниматься тяжелым физическим трудом. При этом для многих офицеров, прежде всего кадровых, военная служба была единственным занятием, вне армии и в отрыве от любимого дела эти люди себя не представляли. Среди таких офицеров получила распространение психология «ландскнехтов», готовых служить любой власти, нуждающейся в их услугах, по сути, торговать своим ремеслом[159]. Для них подходящим вариантом была служба как в Красной армии, так и в любых других армиях Гражданской войны. Тем более что в новой армии они были не одиноки – там оказались тысячи их прежних сослуживцев. Однако подобная психология позволяла с легкостью менять лагеря и армии на противоположные, что хорошо известно из примеров Гражданской войны. При этом часть военспецов пыталась уклониться от активного участия в Гражданской войне, стараясь оставаться на тыловых должностях.
В Красную армию активно шли карьеристы. Тесно связан с большевиками был бывший генерал-майор М.Д. Бонч-Бруевич, родной брат которого занимал пост управляющего делами СНК и
ГАСБУ. Ф. 6. Д. 67093-ФП. Т. 73 (95). Л. 11.
ГАСБУ. Ф. 6. Д. 67093-ФП. Т. 172 (231). Л. 14.
Любопытный анализ мировоззрения офицеров разных типов армий см.: