Отражение. Литературные эссе. Людмила Николаевна ПерцеваяЧитать онлайн книгу.
собирая вокруг себя городскую шваль, отходы человеческого общества, горьких пьяниц, распущенных до такой степени, что не стесняются жить за счет нищей старухи.
«Бабушка Акулина была филантропкой Задней Мокрой улицы. Она собирала милостыню, а в виде подсобного промысла иногда, при удобном случае, немножко воровала. Около нее всегда ютилось человек пятьдесят "внучат", и она всегда ухитрялась всех их напоить и накормить. "Внучатами" являлись самые отчаянные пропойцы-босяки, воры и проститутки, временно, по разным причинам, лишенные возможности заниматься своим ремеслом. Вся улица знала ее, и слава о ней выходила далеко за пределы улицы. Но все-таки, на языке босых и загнанных людей, "попасть во внучата" значило дойти до самого печального положения; поэтому бабушка Акулина как бы знаменовала собой крайнюю ступень неудобств жизни и, пользуясь большой известностью за свою филантропическую деятельность, не пользовалась любовью со стороны опекаемых ею людей».
Представляете? Ни признания, ни награды, ни любви, – никакой корысти. Ах, как больно и горько все это читать. А у бабушки Акулины веселые синие глаза радостно светятся! С ума можно сойти… А с другой стороны, если и благотворительствовать, так не олигархам же или целеустремленным людям, а именно упавшим на самое дно, безнадежно и окончательно! Кому, как не им, милосердие всего нужнее?
Когда я сравниваю "День восьмой" и два русских "Детства", я вовсе не выстраиваю иерархию и не раздаю степеней. Я ищу родство и разницу. Мир – огромен и при этом многогранно объемен. Невольно задумываюсь, например, что Добро и Милосердие – не тождественны, да и в каждом этом явлении разные люди видят вовсе не одно и то же.
Вот еще случай не из литературы – из жизни.
Уроженец Эльзаса, знаменитый философ, органист и музыковед Альберт Швейцер, в пору творческого расцвета, вдруг поступил в медицинский, выучился на врача и уехал в дебри Центральной Африки. Пол столетия лечил бедных африканцев, принимал роды, строил на свои средства больницы и сажал сады. Ему было неимоверно трудно, не хватало рук для ухода за больными, медикаментов и перевязочных материалов. Малярия, дизентерия, проказа… Как он все это преодолевал – не постичь. Что им двигало? Как в этом аду, в этом врачебном рвении он еще и писал свои философские и музыковедческие работы, играл на рояле, продумывал организацию профилактической помощи в этой глухомани? Кому родственен Швейцер, – Акулине Ивановне или Джону Эшли?.. Можно ли вообще привести все эти истории к единому знаменателю, морали, которой непременно надо следовать? Я думаю – хорошо к этому хотя бы стремиться.
«Игроки» Гоголя – гениальная незавершенка
Николай Васильевич пожаловался Прокоповичу в письме от 29 августа 1842 года (дату держим в уме!..) из Германии: "Посылаемую ныне пиесу „Игроки“ всилу собрал. Черновые листы так были уже давно и неразборчиво написаны, что дали мне работу страшную разбирать".
Какой-то внутренний позыв все-таки заставил Гоголя пьесу и собрать, и отослать