Бабье царство. Русский парадокс. Эдвард РадзинскийЧитать онлайн книгу.
из дома Толстого Царь и сидевшие в коляске – Екатерина, дочери Анна и Елизавета, жених Анны герцог Голштинский и вся свита – медленно проехали мимо заостренного шеста на Троицкой площади. С шеста на них смотрела запорошенная снегом голова Виллима Монса.
И все время, пока сани неторопливо пересекали площадь, Петр пристально и злобно смотел на Императрицу. Но у «друга Катеринушки» хватило твердости сдержать слезы и не проявить никакого волнения.
Осталась легенда, а может быть, и быль… Через много лет, во времена другой Екатерины – Екатерины Великой, – дворцовое ведомство заинтересовалось подозрительными расходами на спирт служащими Кунсткамеры (хранилища диковинок, основанного Петром). Все объяснил старый смотритель. Он повел посланца дворцового ведомства в подвал и показал плававшую в спирту великолепно сохранившуюся голову красавца-мужчины. Это была голова несчастного Монса. Узнав о находке, Екатерина повелела закопать ее.
Недолго жил Петр после казни Монса. Как и свойственно деспоту, ненависть и подозрительность росли в нем с каждым днем. Он отстранил от себя любимую и, возможно, уничтожил прежнее завещание, по которому Империя передавалась «другу Катеринушке». Во всяком случае, поспешил дать согласие на брак дочери Анны и принца Голштинского. Подумывал передать после себя Государство ей?
Император перестал встречаться с Алексашкой, не смог простить – ведь знал Меншиков о Монсе, но не выдал его. Положение князя и до того уже пошатнулось. А после обнаруженных злоупотреблений в Военной коллегии Петр отнял у него президентство. Впервые самолюбивый Светлейший был лишен одной из своих многочисленных должностей. Но главное – он понимал: над его верной союзницей Екатериной, коронованной Императрицей, нависла беда.
Петр стал необыкновенно раздражителен и, по-видимому, не намерен был более щадить никого… И в то самое время, когда должен был грянуть гром, Царь, давно уже прихварывавший, опасно заболел.
«Отдайте всё…»
Вильбоа пишет: «Я знаю, что эти события дали повод, как в России, так и в дальних странах, подозревать Екатерину в том, что она, как ловкая женщина, предупредила намерения своего мужа – отравила его. Никогда не было более ошибочного предположения, хотя оно и казалось правдоподобным. Этот государь умер от задержания мочи, причиной чего была язва с воспалением шейки мочевого пузыря». Он постоянно лечился от этой болезни, но все средства были безуспешными. Болезнь эта, – как считает Вильбоа, – сочеталась с сифилисом.
Болезнь обострилась в результате нервного срыва после дела Монса. Или? Или все-таки не зря Монс обсуждал с кем-то рецепт опасного питья, и не зря появились подозрения, о которых пишет Вильбоа? Во всяком случае, большую часть последних месяцев жизни Петр провел в постели.
В дни облегчения он вставал и тотчас выходил в свет. Старался вести себя как здоровый человек. Участвовал в тушении пожара на Васильевском острове. Попытался, назло Императрице, возобновить роман с Марией Кантемир,