Чаша страдания. Владимир ГоляховскийЧитать онлайн книгу.
зима, и евреи, ослабленные голодом, оказались не в состоянии рыть для себя в промерзшей земле большие ямы-могилы. Тогда из Германии стали привозить специальные грузовики-«душегубки». В их обитые железом кузова загоняли по сорок намеченных жертв, машины двигались, но выхлопные газы от мотора шли по трубам прямо в замкнутое пространство кузова. Пока машина достигала назначенного места где-нибудь в лесу, все люди в кузове были уже мертвы, отравлены газом, и нужно было только вытащить их из кузова и забросать нарубленными ветками. Для этого тоже выделялась специальная команда евреев.
С лета 1941 по лето 1942 года было расстреляно более миллиона и задушены десятки тысяч людей. Но в живых все еще оставались миллионы евреев в гетто оккупированных городов и в концентрационных трудовых лагерях.
Зенитно-артиллерийский полк Александра Липовского отходил к Виннице, параллельно с ним отступали соседние дивизии. Вдоль дорог валялись сотни убитых бойцов, но их некогда было подбирать – отступление превратилось в бегство. Все части несли громадные потери. Красная армия быстро, почти не сопротивляясь, откатывалась на восток, отдавая немцам страну. В первые два месяца войны было убито более двух миллионов и взято в плен столько же советских солдат. Рядовые бойцы и средний комсостав подробностей не знали, только ходили слухи, что немцы прошли всю Белоруссию и уже захватили Смоленск.
Вечером, после целого дня быстрого изнуряющего отступления, комиссар Богданов собрал бойцов. Он получил из Москвы два приказа. Один был под кодом «совершенно секретно, только для командного состава». В нем говорилось, что позади войск будут располагаться специальные «заградительные отряды», задача которых состоит в том, чтобы вылавливать и расстреливать всех отступающих и дезертиров. Этого приказа не должен был видеть никто, поэтому Богданов положил его в нагрудный карман гимнастерки, рядом с партийным билетом.
А зачитал он другой приказ – начальника Главного политического управления армии генерал-полковника Мехлиса:
«Товарищи командиры, комиссары и красноармейцы, бойцы нашей славной армии рабочих и крестьян! В сложной боевой обстановке, сложившейся в настоящее время, приказываю всему составу: в боевой обстановке вести атаку на врага под громким лозунгом “За Родину, за Сталина.”. Комиссарам подразделений приказываю поднимать бойцов в бой и бежать впереди атакующих с лозунгом “За Родину, за Сталина Г. Всем бойцам приказываю вести атаку с этим же лозунгом – “За Родину, за Сталина Г. Под водительством и с именем великого Сталина мы победим ненавистного врага!»
Комиссар Богданов замолчал и обвел глазами остатки своего батальона. Все сидели притихшие, с безразличными лицами, многие заснули от усталости. Когда расходились после политинформации, смешливый Сашка Фисатов подтолкнул локтем Липовского и шепнул:
– Сержант, а сержант, ты видел хоть кого-нибудь, кто бы в атаку бежал?
– Нет, пока не видел.
– Вот и я что-то не видел. Мы все драпаем