Золотые волки. Рошани ЧокшиЧитать онлайн книгу.
сожалению, должен сообщить вам о событии, произошедшем на прошлой неделе. На рассвете один из моих людей пытался снять шпиль с верхушки канакийской хижины. Ему это удалось, но семья, проживающая в хижине, отказалась рассказывать, как заставить сотворенный шпиль реагировать на залежи никеля. Началась стычка. Канакийский мужчина покончил жизнь самоубийством, объявив, что некоторые тайны должны оставаться непознанными.
Мы так и не смогли заставить шпили работать.
Но я своего добьюсь.
6
Энрике
Энрике направлялся в бар главного лобби.
При других обстоятельствах он был бы рад поговорить с Северином в непринужденной обстановке, но записка, которую он получил от хозяина отеля, была достаточно бесцеремонной. Это было не похоже на Северина. Энрике сверился с большими часами в лобби. Ровно пять часов. Его встреча с Северином была назначена на половину шестого, так что у него оставалось еще немного времени на то, чтобы выпить коктейль.
Главное лобби отеля украшал величественный уроборос – символ бесконечности, представляющий собой змея, который кусает собственный хвост. Огромный, сотворенный из меди змей вился в бесконечном круге, пока в его металлическом теле отражались огни свечей. Каждый день, ровно в полночь, змею все-таки удавалось укусить себя за хвост, и тогда с потолка сыпались блестящие конфетти. Богатые наследницы в изысканных шляпках и художники с перепачканными от чернил пальцами спешили в ресторан или сад. В одном углу политики обсуждали какой-то план: их глаза и лица были скрыты за плотным дымом сигар. Обычно Энрике старался не прислушиваться к посторонним звукам. Здесь всегда звучало слишком много языков: тут и там он улавливал диалекты, родившиеся под жарким солнцем пустыни, или томные гласные, смягченные волнами прибрежных регионов. Шум голосов казался ему необычной музыкой, пока его ухо не уловило одну фразу: magandang gabi po. Добрый вечер. Это был его родной язык: тагальский. Энрике повернулся на голос и сразу же узнал его обладателя. Это был Марсело Понсе. Марсело заметил Энрике и приветливо помахал ему рукой.
Вместе с доктором Рисалем Понсе был членом Илустрадос – группы, к которой Энрике присоединился на почве одинаковых взглядов. Практически все филиппинцы, получившие европейское образование, мечтали о реформировании их полностью контролируемой Испанией страны. Но для них Энрике был просто еще одним участником, а не визионером. Юноша очень хотел быть частью их внутреннего круга, но, похоже, они не считали его тем, кто будет формировать новое будущее их государства.
– Kuya[5] Марсело, – с уважением сказал Энрике.
Он все еще ощущал легкий трепет, когда называл Марсело братом, но это было скорее данью традиции, чем символом их дружбы.
– Kuya Энрике, – ответил Марсело с теплотой в голосе. Его взгляд упал на ручку, которую Энрике держал в руке. – Работаешь над новой статьей для «Солидарности»? Или переводишь древний язык?
– И то, и другое, – покраснел Энрике. – Кстати, если у вас найдется минута
Kuya – брат (