Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века. Юрий Александрович ФедосюкЧитать онлайн книгу.
величество». «Императорским величеством» официально титуловался император и его жена. «Императорским высочеством» титуловались великие князья, то есть близкие родственники императора и его жены.
Прилагательное «императорское» при этом часто опускалось, но спутать «величество» с «высочеством» можно было только по недоразумению. Вот пример: в романе Л. Толстого «Война и мир» перед Аустерлицким сражением Николай Ростов, разыскивающий Александра I, на вопрос встретившегося ему Бориса Трубецкого «ты куда?» отвечает: «К его величеству с поручением». «Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было «его высочество», вместо «его величества». И он указал ему на великого князя…» (Том 1, часть третья, глава XVII).
Князья, не принадлежавшие к царствующему дому, и графы (вместе с женами и незамужними дочерями) титуловались «ваше сиятельство», светлейшие князья – «ваша светлость». Официально жену всегда титуловали так же, как мужа. Отец Веры Павловны в «Что делать?» Н.Г. Чернышевского говорил домохозяйке, вдове действительного статского советника, после каждого слова «ваше превосходительство». Прислуга титулует Анну Каренину «ваше превосходительство», как и мужа.
Вышестоящие по службе обращались к подчиненным со словом «господин» с добавлением фамилии, либо чина или должности. Князей, графов и баронов равные им по положению в обществе называют просто этими титулами (особенно в неофициальной обстановке), без формулы титулования. Даже графиня Ростова в «Войне и мире» говорит мужу «послушай, граф». «Князь, князь! Назад!» – кричит княгиня Тугоуховская мужу, когда он направился было к Чацкому.
Сильвио в «Выстреле» Пушкина обращается к графу и графине прямо по титулу, тогда как рассказчик – «неровня» – даже в домашней обстановке говорит им «ваше сиятельство» и только раз обращается к жене графа словом «графиня».
Все эти нюансы теперь не бросаются в глаза, прежде же они играли немалую роль в оценке персонажей и их взаимоотношений.
В служебной обстановке царская бюрократия строго следила за неукоснительным соблюдением правил обращения, формально укреплявших пронизывавшую все общество иерархию.
Частое употребление формул титулования делало живую речь тяжеловесной и труднопонимаемой. Когда Гринев в «Капитанской дочке» спрашивает вахмистра о причинах своего ареста, тот отвечает: «Не могу знать, ваше благородие… Только его высокоблагородие приказал ваше благородие отвезти в острог, а ее благородие приказано привести к его высокоблагородию, ваше благородие». Тут явная пародия на «уставный язык» усердного служаки, по форме же – все правильно.
«Слово-ер-с»
Частое повторение в речи слова «сударь» свидетельствовало об уважении к называемому. Отсюда родилось знаменитое «слово-ер-с», которым преисполнена речь персонажей дореволюционной литературы, то есть прибавление к словам звука «с», сокращения от «сударь».
Почему же это «с» называлось «слово-ер-с»? В старославянской