Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна (сборник). Александр БашибузукЧитать онлайн книгу.
хотя кто такой духовник, для меня все равно непонятно.
– А что вы делаете, падре Иаков, в этом приюте? – задал вертевшийся на языке вопрос.
По моему разумению, приор провинции – слишком большая шишка в церковной иерархии, чтобы находиться в каком-то захолустном приюте для паломников.
– Видимо, ты действительно многое забыл… – грустно покачал головой старик. – Я здесь, чтобы встретить тебя, оказать посильную помощь и при необходимости дать убежище. Я получил письмо с голубем от твоего отца, упокой Господь его душу и прости грехи, и сразу под видом инспекции выехал сюда. Теперь вспомнил?
– Смутно…
– По большому счету это уже не важно. Теперь расскажи о планах твоих. – Старик пристально посмотрел мне в глаза.
– Планы… – Я добавил сидра в кружки себе и доминиканцу. – А что вы, падре, сами знаете о моих планах?
– Жан, Жан… – покачал головой старик. – Ты каким был, таким и остался, хотя излишняя предосторожность – это не самая худшая твоя черта.
– Предосторожность сейчас жизненно необходимая черта, падре. Прошу вас ответить на мой вопрос.
– Насколько мне известно, ты должен был отправиться в Арагон, искать помощи у рея Хуана. Не так ли? И как ты понимаешь, сейчас это предприятие потеряло всякий смысл, мой мальчик. – Говоря это, старик перебирал косточки четок и не переставал смотреть мне в лицо.
– Почему, падре? Хуан не стал питать приязни к Луи. В Арманьяке еще есть наши сторонники, и если одновременно с вторжением они откроют боевые действия здесь, положение Всемирного Паука станет очень шатким. Бритты обязательно воспользуются этой войной и вторгнутся на побережье. Добавим Бургундию и Гиень, которые также поспешат отхватить свой кусок. Так что не все так печально, как кажется. Сложно, не спорю, но все равно повода опускать руки я не вижу. Это, конечно, я обрисовал идеальный вариант, но даже если он наполовину свершится, Луи надолго, если не навсегда, потеряет свои позиции на Юге, – сам от себя не ожидая такой горячности, пылко выложил я свои соображения.
О подобном развитии событий я думал чуть ли не с первого дня попадания в этот мир. Информацию к размышлению дали записи в дневнике бастарда и дополнились обрывками сведений, почерпнутых из общения с евреем Исааком, де Граммоном и де Люмьером. Окончательно же все оформилось в более-менее прорисованный план только сейчас, в разговоре с духовником.
Доминиканец, не перебивая, дослушал до конца и задал тот самый вопрос, на который я так и не смог в своих размышлениях найти ответа:
– Не спорю, идея при правильном ее воплощении в жизнь может быть хороша. Но что тебе с нее? Кем ты себя видишь после освобождения фамильных земель?
– Паука должна постигнуть кара за совершенные предательство и злодеяния…
– Жан! – перебил меня отец Иаков. – Оставь Паука в покое, его судьба предрешена Господом, и поверь, ему воздастся сторицей. Я задал вопрос: что лично ты получишь от этой войны, кроме удовлетворенного чувства мести?
– Я верну себе свое место, падре!
– Твое